Элизабет Лоуэлл - Дождь в пустыне
— Ничего нового. Я весь вечер наблюдал, как твой полуголый босс целует тебя, и выслушивал сальные догадки зевак, столпившихся у канатов, о том, какова ты в постели.
— Я рада, что это было столь захватывающе для зрителей, — резко произнесла Холли. — Для меня это было не так романтично.
Линк был несколько озадачен.
— Это были дежурные поцелуи, — уверенно продолжала она. — Работа, и ничего больше.
— Все поцелуи? — ухмыльнулся он.
— Кроме одного. Когда меня поцеловал ты, мне показалось, что я окунулась в солнце.
Линк мгновенно почувствовал, как в нем шевельнулось желание. Внутренний голос подсказывал ему, что Холли испытывает те же чувства.
— Сомневаюсь, что Роджер согласился бы с тобой по поводу дежурных поцелуев, — произнес он.
— Это его проблемы, — отчеканила Холли. Линк взъерошил рукой волосы.
— Что же тогда считать моими проблемами? — тихо спросил он. — Роджера?
— Считай, если тебе очень хочется.
— Как это?
— А так. Мне нужен один-единственный человек на земле. Ты.
У Линка перехватило дыхание.
— Ты потрясен? — спросила она. — Я не играю с тобой, Линк. Я слишком люблю тебя для этого.
— Тогда почему ты не бросишь карьеру модели? На этот раз его голос не был ни злым, ни уверенным. В нем сквозило простое любопытство.
— Странный вопрос.
— Почему?
— На самом деле ты хочешь знать, почему я не желаю разрушить частичку себя тебе в угоду, — произнесла она. — Это не любовь, Линк. Это ненависть.
— Но… — начал он.
— А если бы я попросила тебя отказаться от того, что ты любишь, от ранчо, например, — перебила она, — как бы ты назвал это? Любовью или ненавистью?
Линк резко глотнул воздух.
— По-твоему, если я люблю тебя, так должен любить и твой модельный бизнес? Так?
— Моя профессия — часть меня, так же как и ранчо — часть тебя. Если ты не можешь принять меня такой, какая я есть, значит, не любишь меня.
Повисла тягостная пауза.
— Я пришел сюда не для того, чтобы ссориться, — наконец сказал он.
— Неужели? Тогда зачем же?
— Ты знаешь. Ты поняла это, когда целовала меня.
Глаза Холли расширились. Желание тенью промелькнуло в их глубине, когда она вспомнила, с какой легкостью он разжег в ней необузданную страсть.
— Это все, что ты хочешь от меня? — прошептала она.
— Этого же ты хочешь и от меня. Не отрицай. Меня еще никто так не целовал.
Холли вздрогнула.
— Просто я люблю тебя.
Линк прижал ее к себе и застонал, ощутив под руками теплоту ее обнаженного тела.
— Поцелуй меня еще, — попросил он. — Я хочу, чтобы мы вместе окунулись в солнце.
— Но…
Он прижал ее к своим бедрам, чтобы она почувствовала, как он сильно хочет ее.
— Завтра, — хрипло пробормотал он. — Поговорим обо всем завтра.
* * *Холли проснулась до того, как прозвенел будильник.
Так было всегда в дни съемок. Она ненавидела будильники и выработала в себе способность просыпаться немного раньше, чем начинало трезвонить механическое чудовище.
Она осторожно освободилась от рук Линка и нажала кнопку будильника. В комнате было темно, несмотря на слабый золотистый свет ночника.
Линк что-то пробормотал и беспокойно пошевелился, ища Холли даже во сне. Она снова скользнула в его объятия. Он прижал ее к себе и глубоко, спокойно вздохнул во сне.
Холли упивалась его теплом. Приятно было чувствовать тяжесть его руки, обхватившей ее бедра, вдыхать аромат его кожи, наслаждаться загорелым телом. Ей нравился вкус его губ и кожи, нравилось лежать, уткнувшись носом в густые волосы на его груди.
Холли слышала, как тикали часы, неумолимо отсчитывая время. Больше всего ей хотелось, чтобы оно остановилось, давая ей возможность подольше побыть с Линком. Но надо было вставать. Сделать зарядку, принять душ, причесаться, привести в порядок ногти — словом, сделать то, что считалось обязательным атрибутом профессии.
Холли так соскучилась по Линку, что ей было нелегко оторваться от него.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
Слова одиноко прозвучали в тиши.
Ответа не последовало.
Да она и не ждала его. Даже если бы Линк не спал, она вряд ли услышала бы то, о чем мечтала: «Я люблю тебя».
Сердце сжалось от щемящей тревоги.
Всю ночь напролет Линк любил ее. Ее тело с готовностью откликалось на его чарующий призыв. С каждым разом Холли становилась все более изощренной в ласках. Они отдавались друг другу с подлинной страстью.
Линк доводил ее до наивысшего блаженства, а затем удваивал его, каждым сладостным движением тела доказывая, что нет предела фантазии.
Холли казалось, что она никогда не утолит своего желания.
Даже сейчас она хотела Линка так сильно, что это пугало ее. Она уже не могла обойтись без него, как не могла обойтись без глаз, рук или сердца.
«А вдруг он исчезнет, как исчез тогда, тенью мелькнув под ослепительной гладью моря? — с ужасом думала она, и сердце ее замирало. — Да, надо признаться, я боюсь его потерять».
Холли вдруг почувствовала себя так, словно в страшную грозу оказалась посреди бескрайней пустыни. Стеной лил дождь, гремел оглушительный гром, над головой сверкали молнии, каждую секунду ударяя все ближе от нее… А единственное пристанище было надежно закрыто от нее на замок.
«Если бы он любил меня, я не переживала бы о том, что он проник в мою кровь, став частичкой меня. Если бы он любил, он оградил бы меня от тревог, впустил бы меня в свое сердце, и я бы отогрелась у его огня. Если бы он любил меня…»
Что толку было думать об этом?
Холли ранило не только то, что она не слышала от Линка слов любви. Несмотря на его постоянное желание, на изощренные любовные ласки, ей не хватало его радостного смеха, той трогательной заботы, которой он окружил ее в Невидимых родниках. С тех пор как Линк узнал, что она фотомодель, он больше не называл ее малышкой.
Холли отдала ему всю себя без остатка: свой разум, тело и душу. А получила взамен… плотское наслаждение. Бездушное тело, и ничего более.
Линк, точно моллюск, прятался от нее в своей раковине, подменяя чувства физической страстью, которая с каждым разом становилась все горячее.
Они стали пленниками страсти и сгорали в ней.
Тем не менее Холли не могла ничего с собой поделать. Она любила Линка и решила доказать ему, что он может не бояться ее любви, что она никогда не ранит его сердце, ибо он стал частью ее души.
«Линк должен это знать, — решила она. — Должен понять, что я не ответила бы на его страсть, если бы не любила его. Но ведь и он не был бы таким ненасытным, если б хоть чуточку не любил меня. Это лишь начало, у нас все еще впереди».
Часы продолжали тикать, отсчитывая минуты. Пора готовиться к работе.
