Капо - Пайпер Стоун
Потому что это было единственное, на что он способен.
ГЛАВА 18
Франсуа
— Альтуро. Я точно знаю, о ком ты говоришь, — сказал Арман с рычанием в голосе. — Мне надо сделать несколько звонков. Ты уверен, что твой информатор говорил правду.
В реакции моего брата была какая-то скованность, что показалось мне любопытным, хотя мы оба были на взводе. И на то были веские причины.
— Этот парень не лгал мне, если ты спрашиваешь об этом. Но не могу быть уверен, скормили ли ему какое-нибудь дерьмо или нет.
Он выдохнул.
— Может потребоваться некоторое время, но я посмотрю, что смогу выяснить.
— Да. Хорошо. И помни, что гонка не за горами.
— Ты всё ещё участвуешь?
Я думал о том, чтобы отказаться от неё, но, поскольку Брэндон не в стране, бизнес должен продолжаться.
— Пока да. Ты узнал что-нибудь о деятельности Брэндона?
— Пока ничего настораживающего. Однако Мэддокс всё ещё копает.
Я побарабанил пальцами по столу. Странное чувство осознания осталось за пределами досягаемости, как будто я знал конец трагической истории, но пока не мог её принять. Однако, стоит попросить Рокко тоже немного покопаться.
— Дай знать, что найдёшь, брат.
— Конечно. Не рискуй понапрасну.
— Что такое награда без риска. — Он рассмеялся на другом конце провода, прежде чем закончить разговор. Я немедленно набрал номер Рокко.
— В чём дело, босс? Уже поздно, — произнёс Рокко, зевая.
— Да, знаю. Усталым отдых не нужен. Мне нужно, чтобы ты выяснил всё, во что был вовлечён Брэндон. Все связи, которые он установил, и выясни, с кем он встречается в Германии.
— Не проблема, но я думал, что ваш брат этим занимается.
— Как мой брат не раз говорил мне. Нужно приложить все силы.
— Понял, — сказал Рокко.
«Никогда не забывай, мальчик, что враги бывают разных форм, размеров и сексуальной ориентации. Но самый опасный враг из всех — это женщина. Никогда не позволяй себе влюбляться. Иначе ты будешь сожалеть о каждом прожитом дне до конца своей жизни».
Это был самый мудрый совет, который мой дед дал мне перед смертью. До сегодняшнего дня я никогда особо не задумывался об этом. И я точно знал, почему его суровое заявление не раз всплывало у меня в голове.
Из-за одной рыжеволосой красотки с золотым сердцем и страстного поцелуя.
Чёрт возьми, я влюбился в эту девушку, а этого не должно было случиться. Неважно, что я говорю. Если бы я послушался совета своего деда много лет назад, я бы не потерял миллионы и не был бы близок к тому, чтобы провести остаток своей жизни в тюрьме.
Мне хотелось рассмеяться, но уродство моей глупости было тем, чего я никогда не забуду. Я страстно желал сам выследить Маргарет и разрушить её мир, как она пыталась разрушить мой, но это принесло бы лишь извращённое удовлетворение женщине, которая, вероятно, жила на Каймановых островах на половину моего состояния.
Ах, да пошла она нахуй. В конце концов, мой дедушка был прав, ублюдок.
Воспоминания о моём дедушке были мимолётными, он был совершенно непривлекательным человеком. Он вёл себя так, будто вообще никогда не хотел иметь детей, что поначалу заставило моего отца стать холодным. И всё же любовь моей матери вытащила его из скорлупы. Я видел, как он изменялся, когда я был маленьким ребёнком, мужчина с трудом переносил, когда его собственные дети путались у него под ногами. Затем он начал посещать наши дни рождения, уже не по просьбе нашей матери.
Что мне не нравилось, так это тошнотворное чувство, что кто-то из близких предал меня. В нашем семейном бизнесе такое случалось постоянно, но обычно подобные действия не были столь вопиющими.
Я покрутил свой напиток, сосредоточившись на звоне льда о стенки хрустального бокала. Почувствовал беспокойство почти сразу же после того, как занялся… трахнул Делани. Я отказывался использовать термин «любовь» при любых обстоятельствах. Хотя каждый раз, когда я смотрел на Сэйди, мне напоминали, что настоящий зверь, не способный любить кого-либо, не может заботиться о животном.
Моя собака осталась в изножье кровати после того, как я ушёл, и едва подняла голову, когда я попытался позвать её за собой. Вероломная сука. Разве не все они такие?
Последнее, что мне было нужно, — это приносить себя в жертву бутылке ликера, но, черт возьми, бурбон был хорош на вкус.
Выдохнув, на моём лице появилась напряженная гримаса, и я провёл стаканом по лбу, надеясь хоть немного облегчить боль, пронзающую заднюю часть моих глаз. В тот момент я не был уверен, что вообще что-то сможет с этим помочь.
Сон не шёл ко мне, хотя я и пытался. Когда Делани свернулась калачиком рядом со мной, я должен был почувствовать некоторое умиротворение, но всё было как раз наоборот. Я оставался раздражённым, злясь на себя за то, что позволил себе потерять бдительность.
Любовь. Ненависть. Секс. Боль. Это были четыре сильных момента, от которых мужчина мог слететь с катушек. Я прочувствовал их все, переживая взлёты и падения заботы о ком-то, потребность, которая бурлила глубоко внутри, лишая меня всякой возможности рационально обдумать ситуацию. Так я поступил и с Маргарет, её ложь была такой замысловатой, что я верил каждому слову, льющемуся из её уст, словно мёд. И, как грёбаный пес во время течки, я впитывал её, а яд медленно разъедал мои внутренности.
И мою решимость.
Арман пытался предупредить меня. Чёрт возьми, да даже Рокко говорил мне, что эта женщина мне не подходит. И всё же на шесть месяцев я потерял рассудок.
Маргарет удалось так глубоко проникнуть мне под кожу, что она медленно выпотрошила меня, её яд действовал слишком хорошо. Затем она вонзила кинжал внутрь, поворачивая и вытягивая его вверх, по крайней мере, в метафорическом смысле. Когда я вернулся домой и обнаружил, что дом пуст, я был уверен, что её похитил враг.
Как же я был неправ, мне потребовались месяцы, чтобы разобраться с тем ущербом, который она нанесла. Я больше не являлся тем человеком, которым когда-то был, теперь во мне не осталось ничего, кроме жестокости.
Я считал женщин своей собственностью, не обращая внимания на то, что задевал их чувства, отбрасывая их в сторону после секса. И тут случилось неожиданное.
Рыжеволосая мегера снова вплыла в мою жизнь.
Делани сумела
