Выбери меня - Эля Муратова
Наивное выражение широко распахнутых глаз Бэмби не обмануло меня ни на миг. Эти звуки, которые она производила, находясь в комнате Серёжи, далеко не случайность. И он идиот, если этого не замечает!
Он просил верить ему. Но разве вера может быть безусловной? Он фактически умолял меня упасть спиной назад, обещая подхватить в последний момент. Но я не смогла. Права ли я в этой ситуации? Не знаю.
Одно я понимаю точно. Доверие к другому человеку невозможно сотворить одним лишь усилием воли. Нельзя сказать себе — «я верю», и тут же поверить по-настоящему. Эту дурацкую проверку я не прошла. Я не верю Серёже так, как он это видит, и как бы этого мне не хотелось. И он это тоже понял…
Он не бросился за мной, просто отпустил. Позволил беспрепятственно выйти за ту чёртову дверь, не пытаясь остановить. Не стал доказывать свою невиновность. Почему? Ответ здесь очевиден — он уверен в своей правоте.
В тот раз, когда Бэмби пришла в его квартиру в день моего рождения, Серёжа сказал, что не считает свой поступок ошибкой. Он считал себя полностью правым тогда. А сейчас?
Если бы Людочка была не симпатичной, влюблённой в Серёжу девушкой, а к примеру, страшной старухой. Или вообще мальчиком? Взбесила бы меня эта ситуация так, как бесит сейчас? Не думаю.
Почему он не хочет замечать очевидного? Почему впускает её в свою жизнь снова и снова? Как она попала к нему домой, хотя он обещал, что этого больше не повторится? На эти вопросы у меня нет ответов…
Одно мне сейчас ясно как день. В наших с Алёхиным отношениях — доверия ни на грош. Это как строить дом на болоте. Он с большой степенью вероятности просто развалится…
Дёргаюсь, когда девушка за стойкой ресепшн называет моё имя. Я так погрузилась в собственные мысли, что не сразу услышала, что ко мне обращаются.
— Проходите, пожалуйста. Елена Евгеньевна ждёт Вас.
Надетые на ногах бахилы с характерным звуком шуршат, когда я захожу в кабинет психолога. Здороваюсь с врачом. Это наша шестая встреча за последние четыре недели.
После расставания с Серёжей меня настигло отчаянное желание выговориться. Я не хотела и не хочу делать этого с Алёнкой. Всё-таки она его сестра! И одновременно моя лучшая подруга. Неправильно будет ставить её между двух огней. Ведь так или иначе ей придётся выбирать чью-то сторону.
Как всегда, в начале сессии Елена Евгеньевна вступает издалека. Я уже примерно поняла её принцип: разговорить меня на какой-нибудь пустячной теме, а затем бамс! Ударить по больному.
— Ну, как Ваши дела? Сделали домашнее задание? — мягко улыбается мне Елена Евгеньевна.
Да, вы не ослышались. Я, как прилежная ученица, делаю домашнее задание к каждой нашей встрече.
Елена Евгеньевна говорит, что работа над собой — это сложный процесс, который не должен сосредотачиваться исключительно на наших коротких сеансах.
В первый раз она попросила меня составить список людей, которые когда-то каким-то образом обидели меня.
Конечно, я включила туда имена всех своих бывших. И даже Алёхина. Его я не сразу решилась вписать в «чёрную книжечку», как шутливо называет это доктор. Слишком всё это ещё свежо. Открытая рана как будто зияет в моей груди, при этом я старательно улыбаюсь и изо всех сил делаю вид, что всё в порядке.
Месяц назад я пришла к психологу полностью раздавленная, в голове — раздрай. Она помогла мне переосмыслить ситуацию иначе. Помогла мне попытаться взглянуть на всё с точки зрения Серёжи.
Нет, речь о примирении до сих пор не идёт. Как и речь о присутствии Алёхина в моей жизни в качестве парня или чего-то большего.
Но по-крайней мере после наших сеансов я смогла хоть немного успокоиться. А мне, как воздух и вода, необходимо это спокойствие.
Я… я почти решилась на проведение процедуры второго ЭКО. Всё зависит от результатов подготовительного этапа. Сейчас я прохожу активную гормональную терапию. Если анализы будут хорошими, моя попытка номер два состоится уже в следующем месяце. А пока, в ожидании вердикта гинеколога, я занимаюсь наведением порядка в своей голове.
Задание на этот урок заключается также в составлении списка, на этот раз — моих жизненных ориентиров. Елена Евгеньевна попросила меня указать в нём, что и кто меня вдохновляет, а также является своего рода примером.
Не дыша, протягиваю ей листок. Мне всё ещё легче излагать свои мысли на бумаге, чем произносить вслух.
Она читает написанное мной, никак не реагируя. Бросает на меня быстрый взгляд сквозь стёкла своих очков. Вновь опускает глаза на исписанную моей рукой бумажку.
— Очень хорошо, — складывает кисти в замок на коленях. Механически отмечаю, что у неё приятный, молочного цвета маникюр. — У меня только один вопрос. Почему в этом списке нет Ваших родителей, Ирина?
— Родителей? — переспрашиваю, слегка опешив от вопроса психолога.
— Да, — подтверждает она. — Родителей. Знаете ли, для человека нормально видеть в качестве образца для подражания своих отца и мать. И если этого не происходит, значит есть какая-то серьёзная причина. Поэтому я спрашиваю: почему Вы не упомянули здесь родителей? — слегка машет листком перед моим лицом, словно визуализируя сказанное.
Чувствую, будто огромный ватный комок встаёт в горле, не давая мне ответить.
— Насколько я поняла из наших разговоров, Вы росли в полной семье. Ваши родители до сих в браке. И счастливы? Это вопрос, — поясняет, глядя в моё онемевшее лицо.
— Да, они вместе. В этом году тридцать седьмая годовщина свадьбы.
— Хорошо, — кивает Елена Евгеньевна, как будто удовлетворяясь моим ответом. — Вы — единственный ребёнок в семье? Братья, сёстры?..
— Да, я… — мой голос срывается в хрип. Прокашливаюсь. — Я — единственный ребёнок. В семье. Но у меня есть сестра. Её зовут Даша.
— О! — удивляется психолог. — У Вас есть старшая сестра? По отцу или по матери? Это не первый брак Ваших родителей?
Каждое из произнесённых мной слов даётся с огромным трудом. Они, как тяжёлые валуны, скользят в моих руках, оставляя глубокие царапины на ладонях.
— Первый. Это младшая сестра. По отцу, — наконец, удаётся мне из себя выдавить.
— О, — Елена Евгеньевна задумывается ненадолго. — И как так получилось? Расскажете?
— Как у всех, — мой голос глух. — Отец изменил матери.
— И Ваша сестра, по сути… плод этой измены? Извините за высокопарность.
— По сути — да.
— Тем не менее, Ваши родители до сих пор вместе.
— Верно. Мама… она простила отца.
— Как Вы думаете, они любят
