Я буду рядом (СИ) - Татьяна Ма
— А почему Хамид живет в такой глуши один? — спросила Настя.
— Ему нравится, — ответил Мурад, ставя перед Настей отварную картошку с говяжьей тушенкой.
— Никогда такого не ела, — призналась она, но бесстрашно отправила первую ложку в рот. — Мм, а вкусно, — признала она. — После сухарей вкусно все.
Мурад лишь хмыкнул и сел напротив, принимаясь за еду.
— Жутко жить здесь в одиночестве, — поежилась Настя. — В лесу ведь и волки есть…
— Бояться стоит людей, нет хищника опаснее. — Помолчав, Мурад добавил: — Хамид не всегда жил один. Когда дети были маленькими, они с Зухрой жили в поселке, ну а потом дети выросли, а Хамид перебрался сюда. Как он любит говорить — чтобы охранять лес и гору. Зухра, его жена, умерла пять лет назад.
— Его жена тоже жила здесь?
— Жила, — кивнул Мурад.
— Как можно женщине жить в таких условиях, — удивилась Настя.
— Некоторые женщины готовы делить с мужем не только красивую жизнь, — ответил Мурад.
Между ними повисло напряжение. «Он думает, что я-то уж точно никогда бы не смогла ради любимого мужчины отказаться от благ цивилизации, — нахмурилась Настя. — А я бы смогла. Ради него смогла бы».
— Давай отдыхать, нужно набраться сил, — сказал Мурад, вставая. — Завтра трудный день.
Настя видела, как Мурад раздосадован, видела, что в глазах его потух огонь. Ее и саму наполнило раздражение.
— Ты спишь со мной, но все равно продолжаешь считать никчемной, — тихо сказала она, опустив голову.
А она-то думала, что тот период, когда Мурад видел в ней просто красивую куклу, давно прошел, думала, что он сумел разглядеть в ней больше, чем все остальные. «Глупая! Ты же сама первая прыгнула к нему в постель, — корила себя Настя. — Он же мужчина. Какой бы не воспользовался на его месте?»
Она спрятала за завесившими лицо волосами глаза, из которых потекли слезы обиды, и отвернулась. Настя тут же почувствовала крепкие руки Мурада. Он обвил ее талию, требовательно развернул к себе, приподнял ее лицо за подбородок и, заглянув в глаза, сказал зло:
— Выброси из своей головы все эти глупости, Настя. Я сплю с тобой, потому что люблю. И других «потому что» нет.
— Хочешь сказать, что не считаешь меня никчемной? — вытирая слезы, спросила она.
— Не считаю, — голос Мурада смягчился.
— А когда-то считал.
— Считал, — согласился он. — Но тогда я, как и все вокруг, видел только то, что снаружи, не заглядывая так глубоко внутрь тебя.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала Настя, прижимаясь к Мураду. — Больше жизни.
Они долго стояли посреди комнаты, которая уже давно погрузилась в ночной мрак. Мурад сжимал Настю в своих крепких объятиях, и она, обвив руками его торс, ластилась к нему, прижимаясь. Ей хотелось, чтобы он обнял ее еще сильнее, стиснул до боли в костях, чтобы никогда-никогда не отпускал. Насте казалось, что если сейчас он разомкнет руки, отстранится, то никогда больше им не быть рядом, не держать друг друга в объятиях, не целовать, а потому она пыталась продлить этот момент еще на минутку, и еще, и еще, и еще.
* * *
Дом Хамида они покинули рано. Выпив по чашке крепкого чая и съев по куску уже подсохшего хлеба, который, как догадалась Настя, Хамид пек сам.
Опасения Насти не оправдались, и пошедший было вчера снег лишь слегка прикрыл землю. Однако значительно похолодало, и земля покрылась ледяной коростой.
Спускаться было проще, чем подниматься в хижину Хамида, даже несмотря на то, что было скользковато. К тому моменту, как они выбрались на пепелище дома Мурада, Настя сильно устала, но чувствовала себя не такой вымотанной, как тогда, когда они убегали с пожарища.
Мурад правильно рассчитал время, и на дороге они появились, когда последние лучи солнца ушли за горы. Хамид и его родственник уже их ждали. Мужчины поприветствовали друг друга, заговорили на своем языке, которого Настя не понимала. Родственник Хамида даже не взглянул в сторону Насти, будто ее здесь и не было. С заднего сидения неказистого, видавшего виды внедорожника Мурад достал какой-то пакет и протянул Насте:
— Переоденься.
Он увидел удивление на лице девушки, но не стал слушать ее вопросов, а снова отошел с мужчинами в сторонку. Настя молча надела длинное черное платье и поверх него теплое длинное пальто. С изумлением посмотрев на черно-белый платок, Настя поняла, что ей придется замотать им голову так, чтобы ни одной волосинки не выбивалось. Как хорошо, что она всю жизнь занималась одеждой и модой, а потому могла справиться с любым, даже, казалось бы, самым для нее невероятным нарядом.
Вскоре Хамид попрощался с ними, кивнул Насте и скрылся в темноте ползущего по горам подлеска. Настю усадили на заднее сиденье, Мурад разместился рядом с водителем. Ей хотелось спросить, зачем ее так нарядили и далеко ли ехать, но она сдержалась, понимая, что, задай она эти вопросы, Мураду будет из-за нее неловко перед этим незнакомцем, который всю дорогу делал вид, что не замечает Насти. «Принято у них, что ли, так? — недоумевала Настя. — Игнорировать женщин?»
В небольшой городок, который и городком было сложно назвать, они приехали уже поздно ночью. Мужчина, высадив их у крошечной гостиницы на самой окраине, попрощался с Мурадом и тут же уехал. Мурад оставил Настю на стуле у входа в темный коридор, а сам куда-то ушел. Видимо, пошел регистрироваться в номере. Минут через пятнадцать он вернулся и, ни слова не говоря, кивнул Насте, указав на лестницу, которая почти от самой входной двери вела на верхние этажи здания.
Мурад распахнул скрипучую дверь и зажег свет. Люстра вспыхнула ярким светом, и Настя зажмурилась. После потемок коридора три светящихся плафона показались ей излишне солнечными, били в глаза пронзительным желтым светом. Гостиница явно была из третьесортных: старая мебель советского образца, одинокая односпальная кровать, громоздкий ламповый телевизор, которых уже давно не делают.
— Мой номер слева от твоего, — тихим голосом проговорил Мурад.
— Мы будем спать в разных номерах? — нахмурилась Настя.
— Здесь не принято неженатым людям снимать один номер. — Губы Мурада дрогнули в легкой улыбке. — Я сказал дежурному, что ты моя младшая сестра.
— Не мог сказать, что я твоя жена, — прошипела Настя.
— Он мог потребовать паспорт с доказательством нашего брака.
— А у нас вообще паспортов нет.
— Вот именно.
Мурад кивнул на стационарный телефон, стоявший на обшарпанном, с потрескавшимся лаком столике.
— Сейчас? — От страха сердце Насти ухнуло и укатилось куда-то
