Начало нас - Лайла Джеймс
Зеркала — мой враг.
Когда я готова, я стараюсь не спешить на улицу. Сегодня утром шел дождь, трава мокрая и грязная. Но я люблю землистый запах после дождя. Открыв автоматические ворота, я выхожу и вижу Грейсона, прислонившегося к своему белому «Бентли».
Мое сердце замирает при виде его. Стук.
На нем белая рубашка на пуговицах с длинными рукавами и голубые джинсы. Белые туфли, очки в черной оправе и черная бейсболка. Его руки засунуты в карманы джинсов, и он стоит там, скрестив лодыжки.
Стук. О, Боже мой, он поразительно... красив.
Его голова поднимается, и когда он видит его, его губы дергаются в полуулыбке. И вот вмятина на его левой щеке, от которой у меня перехватывает дыхание. Эта ямочка, вполне возможно, моя слабость.
— Мне жаль, что это заняло у меня так много времени, — извиняюсь я, немного запыхавшись. — Я просто не ждала гостя. Все в порядке? Речь идет о задании?
Он качает головой.
— Нет, не о задании.
Я жду, пока он продолжит, но он внезапно начинает нервничать. Его большой палец поглаживает рельефную линию подбородка. Его взгляд скользит по моему телу, задерживаясь дольше на моих голых ногах, прежде чем перейти к груди, а затем к лицу.
— Я никогда раньше этого не делал, — говорит мне Грейсон слегка растерянно. — Но я ехал вокруг и нашел цветочный магазин. — Он лезет в машину через открытое окно и достает желтый цветок.
Ух ты.
Цвет яркий и теплый, цветок хрупкий и изысканный. Это просто великолепно.
— Желтые лилии, — хрипло шепчет Грейсон, с большой нежностью касаясь единственного лепестка. — Помнишь луг, о котором я тебе рассказывал? Желтые лилии напоминают мне твои волосы.
Он протягивает ко мне руку, и я моргаю, глядя на него.
— Для тебя, — говорит он, его карие глаза пристально смотрят на меня.
Я чувствую толчок глубоко под ложечкой.
— Ты отдаешь это мне?
Грейсон пожимает плечами.
— Да, — он издает хриплый смешок, и я чувствую это до кончиков пальцев ног, — я пришел сюда, чтобы отдать это тебе.
Он дарит мне цветок? Желтая лилия, напоминающая ему обо мне…
Что это значит?
Что это должно означать?
Я потянулась за цветком, и мои пальцы соприкоснулись с его пальцами. В тот момент, когда мы соприкасаемся, по позвоночнику пробегают мурашки, и я скорее чувствую, чем слышу, как Грейсон взволнованно вдыхает.
— Спасибо, — вздыхаю я. — Это прекрасно.
Проведя костяшками пальцев по желтым лепесткам, я чувствую мягкость цветка. Такой хрупкий, такой милый. Что-то такое неземное напоминает ему обо мне?
Как это возможно...?
Разве он не видит уродства, которое живет во мне? Разве он не видит слабости моего сердца и тьмы в моей душе?
Разве он не видит?
Или он намеренно слеп?
Грейсон делает шаг назад, наклоняя ко мне свою бейсболку.
— Итак, увидимся завтра?
Я молча киваю.
— Спокойной ночи, Златовласка.
— Спокойной ночи, — шепчу я, слегка махнув ему рукой, когда он садится в машину.
Я смотрю, как он уезжает, мое сердце застревает в горле, а желудок трепещет, как будто внутри него заперт дикий зоопарк. Подождите минуту…
Он только что назвал меня Златовлаской?
Я стою там, за воротами, глядя в никуда, пока небо не открывается и не начинает лить дождь. Вбегая внутрь, я запираю за собой дверь и бегу в свою комнату, мое сердце все еще бьется в ушах как барабан.
Я нахожу вазу и ставлю в нее желтую лилию. Одинокий цветок, как я. Даже когда свет выключен и я лежу в постели и пытаюсь заснуть… мой взгляд продолжает находить вазу на тумбочке.
Он назвал меня… Златовлаской.
Грейсон дал мне прозвище и цветок.
Я уткнулась лицом в подушку и издала тихий, возбужденный крик. Это совершенно безумие и глупость, но я думаю…
Я безумно влюблена в Грейсона Хейла.
ГЛАВА 18
Колтон - 17 лет
— У тебя такой взгляд в глазах, — тяну я, наблюдая, как Мэддокс наблюдает за Лилой. Кажется, он не может оторвать от нее глаз, когда они находятся в одном месте. — Ты что-то замышляешь в своей голове.
Он ухмыляется.
— Чертовски верно.
Лила Гарсия — новая страсть Мэддокса Коултера.
— Очередная шутка? — Я вопросительно поднимаю бровь. У Мэддокса и Лилы отношения, которых я никогда не пойму. Они ненавидят друг друга, но не по-настоящему. Они враги, но не совсем. Мэддоксу нужны развлечения, и он нашел это в Лиле.
А Лила столь же жестока, сколь и нахальна. Мой лучший друг может быть занозой в заднице, и он бездумно ее провоцирует. Но она не уклоняется от его фокусов.
Лила участвует в этой игре так же, как и он. И вот они объявили друг другу войну. Шуточную войну. Глупо, но не буду врать, забавно наблюдать, как они «дерутся».
На прошлой неделе она насыпала ему в штаны зудящий порошок, и Мэддоксу пришлось прекратить футбольные тренировки. Он был по-королевски зол. Она умна и изобретательна в своих шалостях, я должен отдать ей должное. Я никогда раньше не видел Мэддокса в таком восторге от другой девушки. Но она завладела его безраздельным вниманием.
Мне нравится Лила. Она веселая и дерзкая. Идеальная девушка, способная мириться с подлостью Мэддокса.
Лично я считаю, что им нужно просто лечь вместе в постель и покончить с этим сексуальным напряжением. Все это видят, так что я не понимаю, почему они до сих пор ссорятся, а не трахаются.
Может быть, шалости — это прелюдия?
Но, черт возьми, уже прошло шесть недель прелюдии. Химия ощутима. Это заставляет меня задаться вопросом, как долго они продержатся, прежде чем поддадутся напряжению между ними.
— Дом с привидениями, — говорит Мэддокс, все еще глядя на Лилу. В частности, на ее задницу.
Она подходит к очереди за едой и ждет. Райли нигде нет. Хм, интересно. Они всегда вместе. Интересно, куда же убежала эта маленькая дурочка.
— А что с домом с привидениями? — спрашиваю я с любопытством.
Каждый Хэллоуин Беркширская академия строит на территории школы собственный «дом с привидениями». Эта традиция зародилась десять лет назад, и по сей день мы чтим ее. Дом с привидениями – это не детская игра. Студенческий комитет делает все возможное и превращает спортзал, классы и коридоры в идеальное кошмарное место. Это наше любимое мероприятие в Berkshire Academy, и все его ждут.
Мэддокс потирает подбородок, пытаясь скрыть высокомерную ухмылку, но безуспешно.
— Я устрою там свою следующую шутку. Это будет расплата за тот проклятый зудящий порошок, который она подсыпала мне в штаны.
— Какая именно
