Развод. Расплата за обман (СИ) - Элина Витина
Но между тем, больничный запах вызывает чувство горечи на языке. Остро накатывает воспоминание: вот мы с Марком сидим по разным концам одного узкого коридора, и время, кажется, тянется бесконечно долго. И все эти часы в ожидании растекаются и растягиваются не то что в годы, даже в века.
А сейчас, я с удивлением осознаю, что прошел уже месяц с операции. А кажется, что я только успела глазом моргнуть и все!
Но за этот месяц и Коля существенно набрал в весе и округлился. От тех новорожденных «морщин» не осталось и следа — теперь сынок стал гораздо пухлее и круглее. И эти щечки!
Я готова целовать их бесконечно.
— Я посмотрю за вещами, — Виола перехватывает у меня автолюльку, и я захожу с Колей на прием.
— О, наш знакомый богатырь! — Анна Вячеславовна вместе с педиатром довольно осматривает Коленьку, — растем! Вес уже почти четыре с половиной, вот это мама тебя молоком своим откормила!
Я немного нервничаю, сжав ладони между коленей, пока врачи делают все необходимые процедуры прямо в одном кабинете: здесь вся аппаратура и по секрету, как мне сообщает педиатр, новый аппарат УЗИ подарен моим мужем.
Я смущенно убираю прядь волос за ухо:
— Рождение сына произвело впечатление на мужа.
— Оно на всех мужей производит впечатление, — со знанием дела говорит Анна Вячеславовна, — это пока в животе ребенок для них что-то абстрактное, даже если десять фоток с УЗИ распечатай и каждый день держи жену за живот.
А вот раз на руки возьмет — и все. Любовь. С вашим примерно так и случилось.
От упоминания о Марке из уст врача на щеках загорается румянец. Я прижимаю ставшими ледяными ладони к горящим щекам, чтобы немного остудить их и думаю о муже. И все чаще, в последнее время, без раздражения и злости.
Словно устала уже раз за разом вытаскивать все плохое из прошлого, чтобы заново возвести все эти стены и баррикады.
Чтобы отодвинуть его подальше от себя и собственных слабостей.
Теперь мне все меньше и меньше этого хочется, и я осознаю это с каким-то удивлением. Не так уже болит и тянет в груди, возможно, дело в его признании или в том, что он раз за разом демонстрирует свою любовь и поддержку.
А я на каждом из этих маленьких шагов в мою сторону безжалостно тычу в него прошлым, лишь бы отбросить на безопасное расстояние и перестать бояться, что не выдержу во второй раз. Звучит достаточно эгоистично…
Врачи остаются удовлетворены осмотром Коли. И хоть куча ограничений никуда не делась, услышать из их уст, что сын крепнет с каждым днем — просто мед для ушей. Расчувствовавшись, я благодарю Анну Вячеславовну и даже обнимаю ее крепко, — так я благодарна этой чудесной женщине и ее золотым рукам.
— Большое спасибо! — шепчу, подхватывая Колю и по привычке прижимая нос к его макушке в тонкой шапочке, чтобы вдохнуть любимый запах.
— А что меня? Это Коля у нас боец. И родители его — молодцы. Ну все, до следующего осмотра. Звоните если что, а ты, — она кивает сыну с самым серьезном видом, — маму с папой не пугай. Ешь, пей, пукай и радуйся жизни.
Выхожу из кабинета и чувствую подъем. Все хорошо. У нас все хорошо. И так мне хочется поделиться этими эмоциями, что я позволяю себе взять телефон и… набрать мужа.
Он отвечает сразу же, в голосе едва скрываемое волнение и я понимаю, что все мои звонки мужу — по грустным поводам.
— Мира, детка? Все хорошо? Приехать?
— Нет-нет, — говорю спешно, — с Колей все в порядке. Мы вышли с осмотра и все просто чудесно! Я просто хотела позвонить и рассказать тебе, чтобы ты не ждал вечера.
Я слышу тишину в трубке, и даже прижимаю телефон ближе, чтобы убедиться, что Марк еще на проводе. Теперь мне кажется что я отвлекла его от важных вещей своими глупостями, и я даже начинаю жалеть, что…
— Спасибо, Мира, — произносит, наконец, Марк, чувственно, — это так важно для меня. Спасибо!
Глава 53
— Давай, хотя бы с ужином помогу? — Ви сидит за барной стойкой и помешивает ложкой чай, косясь на то, как я заталкиваю в духовку целую курицу.
— Да сиди, — отмахиваюсь, — ты мне и так помогаешь целый день!
Подруга фыркает:
— Мир, ну ты серьезно? Я себя такой бесполезной не чувствовала, даже когда мы вместе в нашей дурацкой квартирке жили! Там мы хотя бы тараканов по очереди тапками били, а здесь я просто… компаньонка! Как в прошлом веке!
— Слова-то какие, — я оборачиваюсь на свою подругу в удивлении. В ее голосе слышится искреннее расстройство, и мне сразу хочется ей чем-нибудь помочь. Или сделать что-то хорошее, как она сделала для меня.
Все бросила и приехала в другой город, чтобы помочь.
— Я ценю твою помощь, Ви. И я ее вижу.
— Еду ресторанную погреть для нас всех на ужин? — на этот раз она действительно смеется, — ты прекрасная мама, Мира. И за все это время я с Колей оставалась наедине всего лишь несколько раз, пока ты в душ бегала. Я очень хочу тебя поддержать, но мне кажется, что я живу за ваш счет и ничего толком не делаю. Ты мне даже убираться не разрешаешь!
Я сажусь напротив, наливая себе полупрозрачный ромашковый чай в большую кружку.
И думаю, что Ви, в сущности, снова права. Она мне нужна рядом — но скорее морально, чем физически. Потому что Марк позаботился о комфорте, и у нас всегда есть еда, доставка привозит все необходимое, по дому ездит робот-пылесос, а с грязными вещами помогает справиться стиралка и сушилка.
У нас разве что коляска не самокатная, и то, будь такая в производстве, Соболевский бы нашел ее и обязательно прикупил, лишь бы нам не пришлось по сугробам колесить!
— Пойми, Мира, мне очень хочется быть тебе полезной и я рада, что вы с Марком привезли меня сюда и так щедро платите за то, что я нахожусь рядом. Но это все как будто понарошку. Я ничего выдающегося не делаю, я с тобой просто дружу! И живу у вас. И получаю за это деньги! И по всему выходит, что я… приживалка какая-то.
Ви закусывает губу, глядя на меня, а мне вдруг становится страшно. Я совершенно эгоистично не хочу никуда
