Мой безумный Новый год - Наталия Веленская
— Лер, я тебя не выгоняю, — протягиваю половинку мандарина девушке, выводя её из легкого оцепенения.
— А как же твоё творчество? — удивлённо вскидывает брови моя соседка, аккуратно откусывая от дольки. Но сок мандарина всё равно брызгает во все стороны и растекается по её губам. Лера смущённо улыбается, одновременно пытаясь облизать губы и найти в кармане дублёнки носовой платок, чтобы привести себя в порядок.
А я как дурак смотрю на её красивые, пухлые губы, совершенно позабыв про вопрос. И просто хочу её поцеловать. Безумно хочу прикоснуться к этим губам со вкусом мандарина, зимнего холода и новогоднего чуда…
— Ты мне не мешаешь. Я бы даже сказал наоборот — за всё то время, что я здесь, я написал больше, чем за полгода, — признался я Лере, изо всех сил пытаясь себя заставить так откровенно не пялиться на её губы.
И я сейчас ничуть не покривил душой про свою работоспособность. Потому что это была чистая правда. Лера и «весь тот дурдом», что она привнесла в мою жизнь сказался самым благоприятным образом на моём вдохновении.
— Да ла-а-а-дно! — округлила глаза девушка. — И когда ты только успеваешь?
— Пока кто-то сладко спит по ночам, — усмехнулся я. Ну или иногда не очень сладко, а постанывая во сне от очередного кошмара. Спросить или не спросить её об этом? А может она вообще не помнит, что ей там обычно снится в такие моменты? Утром по Лере никогда не было видно, что она полночи металась по кровати в слезах.
— А над чем ты сейчас работаешь? Расскажешь? Если это не секрет, конечно…
Лера смотрит на меня с неподдельным интересом, глаза горят. Даже чуть-чуть губы приоткрыла в ожидании моего ответа. И такое любопытство приятно, что и говорить. Творческим людям вообще много не надо для счастья — просто поговорить про то дело, в которое вкладываешь душу, обменяться с читателями мнениями, подискутировать. Для меня это было самое важное в писательстве, и уж точно важнее денег и контрактов с издательством. А уж если кто-то находил в произведении мои самые сокровенные мысли или если в душе человека отзывалась та тема, которую я решил перенести на страницы своих книг — в такие моменты у меня за спиной будто бы вырастали крылья. Или как говорила моя бывшая жёнушка: я начинал парить над землей и превращался в самого счастливого человека на свете.
— Не секрет, — улыбнулся я. — Это детская сказка. Про принцессу из северного королевства, которую обманом похитил злой колдун и заточил в своём царстве льда и холода.
— Ой как интересно! — с предыханием воскликнула Лера, чуть подавшись вперёд ко мне. На удивление, никакого сарказма я в её интонации не услышал. Вот ни грамма, серьёзно! И от этого её слова зазвучали для меня особенно приятно. — Знаешь, я в детстве обожала читать такие сказки. Прекрасные принцессы, храбрые рыцари, и чтобы обязательно в конце все жили долго и счастливо. А как, кстати, зовут принцессу?
— Эм-м Ваерелия, — чуть смущённо проговорил я.
— Красиво, — оценила моя соседка.
А я едва сдержался, чтобы не рассмеяться и не добавить в слух: «Конечно, красиво! Это же твоё собственное имя, пускай и слегка переделанное».
— Это какое-то скандинавское имя, да?
— Ну… что-то вроде того.
— А расскажи что-нибудь ещё про принцессу? Какая она? Во что одета по сюжету? Я вот в детстве в сказках всякие описания платьев любила читать, — призналась девушка.
Хм, платья. Надо будет уделить этому моменту побольше внимания. Да и костюмам вообще. Может быть даже обратиться за помощью к моей соседке, которая любит наряжаться и собирать необычные «луки» или как их там.
— Она очень красивая и храбрая, — медленно начал я, подбирая слова и не сводя своего взгляда с девушки. — С длинными, светлыми волосами и глазами цвета холодного, северного моря. А вот про платье не помню… надо будет перечитать текст.
— А прекрасный принц в этой истории тоже есть? Который в итоге спасёт принцессу от злобного колдуна?
— Конечно, — усмехнулся я. — Правда она настолько храбрая, что мне иногда кажется, принц в моей истории скорее просто, как декорация, которая необходима по сюжету.
— Ты что решил написать сказку в духе современной феминистической повестки? — подначила меня Лера, заливаясь на всю округу своим звонким, чарующим смехом. — Нет уж, давай, пиши нормального принца. Чтобы был мужик так мужик! Добрый, храбрый в доспехах там, ну и чтобы обязательно был с огромным… мечом.
— Про меч это, конечно, важное уточнение, — хохотнул я. А Лера одарила меня в ответ таким искрящимся, лукавым взглядом, что я засомневался — действительно ли мы говорим сейчас о мече или о чём-то другом… — Странный вы человек, Валерия: не верите в любовь, но при это любите сказки про принцесс и прекрасных принцев.
— Важное уточнение — любила когда-то в детстве, — усмехнулась соседка, отряхивая свои руки после завершения нашей маленькой трапезы на свежем воздухе. — Сомневаюсь, что я сейчас по доброй воле захочу купить томик детских сказок. У меня и на обычные книги из-за работы практически не остаётся времени. Но знаешь… вот твою сказку я бы обязательно прочла, когда её увидит свет.
— Ты можешь прочесть её первой, — зачем-то брякнул я.
Вот ведь идиот! Нет бы сначала дописать, а потом уже что-то обещать девушке… Но как говорится, слово не воробей. Ага, ничто не воробей кроме воробья… А ты Ромка мало того, что круглый дурак, так еще и хвастун. Нашёл чем понтоваться перед девушкой! Тем более передтакойдевушкой.
— Правда? — расплылась в довольной улыбке Лера. — То есть ты одной из первых пришлёшь мне свою книгу с автографом?
— Угу. Может даже упомяну тебя в предисловии, — добавил я и мысленно отвесил себе подзатыльник.
«Ромыч, ну вот ты серьёзно? Думаешь, если она по описанию не догадалась, кто тебя вдохновил на эту сказку и кто является главным прототипом принцессы, то после упоминания предисловия у Леры вдруг резко наступит озарение?» — ехидно поинтересовался мой внутренний голос.
А даже если наступит, дальше-то что? Признаваться ей, что за эти дни она стала источником моего вдохновения и моей Музой? И что я уже не понимаю, смогу ли написать хоть несколько строк, если она уедет?.. Да чёрт с ним с вдохновением, если я совершенно не понимаю, как смогу провести остаток отпуска без Леры и её маленьких (а иногда и не очень маленьких) безумств?
— О! Какая честь, — усмехнулась девушка, но меня уже было не провести её показным сарказмом — по лицу Леры
