Я тебя не предавал (СИ) - Аверина Екатерина Кара
Думать об этом иногда физически больно, и я затягиваюсь крепче, чтобы погасить вылезающие непонятно откуда эмоции.
Блядь, мне кажется, я ни с одной женщиной не хотел просто стоять у окна и уж тем более просто спать. Даже не думал никогда об этом. От Ведьмы за рёбрами ломит всё время. Одно из немногих, что не поддаётся никакому контролю.
— Мирный, — хрипло зову друга.
— Чего тебе, пьянь? — ржёт он, втыкая бычок в пепельницу.
— Скажи, ты сегодня хотел трахнуть мою женщину? — смотрю на него через отражение в оконном стекле.
— Нет, — твёрдо отвечает он.
Мой внутренний радар тоже пьян, но явную ложь я бы всё равно почуял.
— Почему? Она же тебе нравится? — кручу в руке полупустую пачку «Русского стиля».
— Паш, вали спать, а, — снова настаивает Мирон.
— Не-е-ет, — качаю головой. — Мы с тобой этот вопрос не закрыли. Рустам вмешался.
— Потому что это твоя женщина, — выделяет Мир. — Знаешь, Паш, я мог бы быть более настойчивым. Я умею обращаться с женщинами. И свидание бы у нас состоялось, и секс оухительный. Только зачем мне женщина, которая как на мужика на меня смотрит только с одной целью?
— С какой? — меня покачивает. Сжимаю в кулаке пачку. Упаковочный целлофан сверку похрустывает, а картон скрипит. Швыряю её на подоконник и упираюсь в него ладонями.
— Помочь другому мужику, — усмехается Мирон. — От того, как вас штормит друг от друга, сносит всех в радиусе пары километров. Тебе на базе надо было мне прямым текстом сказать, что она твоя, и сейчас бы не было этой дерьмовой ситуации, Паш. Какого хера не сказал?
— Думал, смогу отпустить, а ощущение, что я чистого кислорода хапнул, только когда она вернулась в мою жизнь, хоть и так оригинально, и кислород оказался горячим. Но до этого херью какой-то дышал или не дышал совсем. Пиздец, да? — кошусь на друга.
— Не, нормально, — он хлопает меня по плечу. — У меня тоже так было. Только я перегорел дотла и покрылся внутри толстым слоем пепла. Хер знает, что теперь должно произойти, чтобы оно там опять разгорелось. А ты не перегорел. Не привык просто такое чувствовать.
— Я одиночка…
— Ты ещё и человек, Ворон. Забываешь, — друг хлопает меня между лопаток и возвращается за ноутбук. — Выражение такое есть, старое. Человеку нужен человек.
— Мне кажется, он во мне давно сдох…
Сажусь, кручу в руке пустую кружку. Глаза снова закрываются.
— Получилось, — голос Мирного заставляет проснуться.
— Чё там? — капитально торможу я.
— Ира всё сделала. Программа установилась, — раздражающе бодро сообщает друг.
— Какая прога? А, бля, с твоей флешки? — растираю ладонью лицо, чтобы проснуться.
— Слушай, иди уже спать! Бесишь только! — взвинчивается Мир.
Да, прав. Надо хоть на полчаса отрубиться, но тут до хрена важного происходит, и я упрямо сижу.
— Мля, не представляю я, как вы с ней уживётесь на одной территории, — вздыхает Мирный. — Ты жрал когда в последний раз, Ворон?
— Утром…
— Каким из? — хмыкает он и, оторвавшись от ноута, лезет в морозилку. Вынимает оттуда пачку пельменей, ставит кастрюлю с водой на газ и возвращается на своё место.
Время реально течёт иначе. Я никак не адаптируюсь и дёргаю друга:
— Мир?
— Не мешай, — просит он.
Он снова мерно щёлкает по кнопкам, а меня отрубает, но только на половину. Какой-то частью сознания я привычно нахожусь в реальности, пытаясь контролировать ситуацию. Теряю момент, в который меня отрубает. Чёрная дыра, лечу, и ни конца ни края.
Резко вздрагиваю за секунду до вибрации своего телефона.
— Нихуя себе, чуйка, — ржёт Мир.
«На громкую» — короткое сообщение на экране.
Следом звонок. Бросаю трубу на стол и, приняв вызов, врубаю громкую связь:
— В общем, предлагаю замутить совместный проект. Ты же шаришь в стройматериалах. Я нашёл каналы, через которые можно выгодно крутить бабло на этом рынке, — хорошо слышно голос Руса.
— На хрена это тебе? — не особо трезво интересуется Юнусом.
От его голоса у меня волосы встают дыбом по всему телу, алкоголь начинает выжигаться быстрее, а зубы сжимаются так, что их вот-вот переломает друг о друга.
— Ну, как тебе сказать. Типа семейного бизнеса, — объясняет Рустам. — Мы станем партнёрами. Видеться будем чаще, я с Иркой попробую помириться. У вас с бабками стабилизируется, может, она примет меня так.
— Да-да, примет, — уверенно заявляет Асад. — Если что, я помогу ей принять правильное решение. А на закуп бабло откуда возьмём? У тебя есть?
— Иначе я бы не пришёл, сам посуди. Заработал, а куда деть, не знаю…
— Что за дичь он несёт? — спрашивает Мир, давясь смехом, и поднимается, чтобы высыпать пельмени в закипевшую воду.
— Не знаю, но по ходу работает, — кривлю губы в злой усмешке.
Фоном появляется голос Иры. Уставший, родной до очередной ломки в моём чёрном сердце. Исчезает быстро, а меня злит от бессилия. От того, что я не могу сейчас рвануть и забрать её оттуда. Делаю всё, чтобы она не пострадала, чтобы эта мразь к ней больше не подошла, но мне всё время кажется, что недостаточно, что всех моих накопленных ресурсов мало.
Верь, блядь, в меня, Ведьма! Мне можешь пока не верить, мы потом с тобой этот вопрос обсудим. Но в меня верь, как в спеца, как в мужика! На войне это пиздец как необходимость. А у нас война, родная. Тихая, но опасная, с запахом крови, пороха и плачем осиротевших детей. Мне бы сейчас здорово помогло тупо взгляд какой-то тёплый, чтобы зарядить меня и вынести из моей пьяной башки всю эту ересь.
Мир бахает передо мной тарелку с горячими пельменями. Сверху накладывает сметану и втыкает в цетр вилку.
— Жри давай, — своеобразная порция заботы от друга. Вторую тарелку ставит рядом с ноутбуком и включает чайник.
Пялится опять в монитор. Хмурится. Между бровей залегает вертикальная морщинка.
— Кажется, я нашёл, — говорит скорее сам с собой, чем со мной.
— Схх, бля, — часто облизываю обожжённые пельменем губы. — Что там? — откладываю вилку.
— Иди сюда, — машет мне рукой.
Встаю у него за спиной. Вроде штормит уже не так сильно. Видимо, я успел поспать, хоть и урывками.
— Этот дебил всё почистил, но на уровне обычного юзера, а сеть, как говорится, помнит всё. Видишь, — тыкает мне пальцем в экран. — Вот оплата счёта на имя бабы. Походу, та самая женщина, которую нашёл Рустам.
— И что там? — спрашиваю у друга.
Нет, мозг всё же ещё буксует. Щёлкает чайник, Мирный отвлекается, чтобы сделать нам кофе. Ставит передо мной кружку и кивает на остывающие пельмени.
— Ешь. Толку с тебя, если ты завтра падать начнёшь, м? — в Мире включается та самая «наседка», что выхаживала меня, пока я пытался сдохнуть после ранения на промзоне.
— Никакого, — вздыхаю, закидывая в рот чисто холостяцкий ужин и запивая его растворимым кофе.
— А у нас тут интересное, — прожевав очередной пельмень, сообщает Мирон. — Аренда банковской ячейки. Думаю то, что нам надо, находится именно там.
— Достать сможешь?
— Обижаешь… Но это не всё. Минуту… — задумчиво грызёт зубчик пустой вилки. — Есть! Я вскрыл облако, оно на эту же бабу.
— И чего там? — делаю ещё пару глотков кофе.
— Сейчас посмотрим. Как я и говорил, — хмыкает он, тыкая вилкой в пустую тарелку. Ржём как два придурка.
Нервы, мать их! Нервы, они не железные…
— Оу, — кривится он. — Короткие видосы. Беременной девочке угрожаете, мужику глотку перерезаешь. Эффектно, но ракурс так се. Ты же знаешь, кто попарацци?
— Знаю.
— Про Серпа тут пара фоток всего. Неудобно ему было? — смотрит поверх монитора Мир.
— Да, там хер скроешься, — подтверждаю.
— По Грановскому ещё доки, — Мирон продолжает изучение материала. — С последнего тендера. Имена. Полагаю, тех, с кем Руслан Аркадьевич завязан. Фотки его сына. Хм… колоритный парень. Он реально весь забитый татухами? — друг снова поднимает на меня взгляд.
