Шалунья - Софи Ларк
Ривз не прекратил свои выходки. На самом деле, он их усилил. Он знает, какой сегодня день, так же как и я. Моя мать дважды пыталась дозвониться до меня. Каждый удар Ривза по мне — это месть за ее слезы.
Я хочу, чтобы этот день был таким же, как все остальные. Я говорю себе, что так оно и есть.
Сквозь все нападки, через все необычные размолвки с моими трейдерами, Бриггсом и Комиссией по ценным бумагам и биржам я представляю, как Блейк улыбается мне за столом при свечах, а весь остальной мир тает вдали…
Уже семь, и я не могу покинуть офис. Я пишу Блейк, чтобы она встретила меня в моей квартире, чтобы я мог принять душ и переодеться.
Как только двери лифта открываются в моем номере, я улавливаю запах ее духов. Мое сердце подскакивает. Я бросаю все свои вещи на пол и в три шага пересекаю комнату, подхватывая ее на руки и вдыхая ее.
Ее голубое платье обнимает ее изгибы. Ее волосы так блестят, что кажутся лакированными, челка только что подстрижена, ногти подточены, на пальцах тонкие серебряные кольца. Ощущение ее объятий мгновенно становится лучшей частью моей недели.
— Ты проголодалась? Я потороплюсь.
— Не тороплюсь. — Она улыбается. — Мне нужно разобраться с некоторыми письмами.
Ее ноутбук стоит открытым на кофейном столике, на экране — фотографии инвестиционного клуба. Блейк призналась мне, что ей трудно распознавать лица. Она тренируется сопоставлять фотографии с именами, чтобы правильно приветствовать знакомых на вечеринках. Я видел, как она ошиблась лишь однажды. Потом она сказала мне, что это произошло потому, что она ориентировалась на старую фотографию.
То, как она постоянно находит способы обходить препятствия, мешающие ее существованию, поражает меня. Я знаю, как трудно мне делать то, что я делаю. Пытаться делать это в два раза меньше меня, будучи великолепной девушкой со странным мозгом, все равно что пытаться попасть в Национальную баскетбольную ассоциацию с одной рукой.
Я подключаю раковину в ванной и запускаю воду, чтобы снова побрить лицо. Я хочу, чтобы оно было идеально гладким, когда я буду есть ее киску. Черт, я не могу ждать. Я заслужил это после той недели, что у меня была.
Я спешу к шкафу, чтобы взять свежую одежду. Пока я там, звонит Бриггс с очередными плохими новостями. Я нанес ответный удар по Ривзу, и теперь он наебывает моих индивидуальных трейдеров. Пеннивайз только что получил огромный удар. Следующим, судя по всему, будет Джонси.
Все выходит из-под контроля. Мне нужен способ нанести Ривзу ответный удар, достаточно сильный, чтобы причинить боль. Нет, чтобы уложить его на его гребаную задницу…
Мои мысли бешено работают, а желудок снова сводит судорогой. В голове мелькают мысли об отце.
Я потерпел неудачу в единственном деле, которое имеет для меня значение…
Прости меня, Рамзес…
Ты был прав, выбрав ее…
Звук воды, падающей на пол, возвращает меня к действительности. Я бросаюсь в ванную. Раковина переполнилась, залив не только столешницу и пол, но и полуоткрытые ящики. Мои туалетные принадлежности намокли, ящики настолько переполнены, что мне приходится вытаскивать их ведром.
Я смотрю на этот беспорядок, пытаясь исправить это и все остальное в моей жизни.
В ванную заходит Блейк.
— Эй, я слышала…
Она останавливается, глядя на катастрофу перед собой. Увидев мое лицо, она выключает воду и подходит, чтобы обнять меня. Мое сердце бьется так сильно, что она отрывает голову от моей груди.
— Малыш, ты в порядке?
Я открываю рот, чтобы сказать "да". Но это слишком тяжелая ложь. Вместо этого я качаю головой.
— Иди сюда… — Блейк тянет меня к кровати.
Я опускаюсь на край. Она снова обнимает меня и нежно целует в лоб. Ее глаза ищут мое лицо.
— Что случилось?
На мою грудь давят железные ремни.
Я все время вижу, как вода переливается через ящики, заливает пол, а мои бритвенные лезвия, помада и зубная паста плавают в этом беспорядке. Я не могу поверить, что совершил такой чертовски идиотский поступок. ЧЕРТ ВОЗЬМИ!
Я закрыл лицо руками, пылая от стыда.
— Я не хочу, чтобы ты видела меня таким.
Я жду, что Блейк отступит, уберет руку с моих плеч. Я чувствую, как она смотрит на меня.
Должно быть, я выгляжу таким дураком. Я потею. Мои плечи подергиваются. Я знаю, что она тоже это почувствовала. Черт, черт, черт.
Дышать становится все труднее. Спальня становится все теснее и теснее, а потом раздувается до огромных размеров, словно я уменьшаюсь. Сердце бешено колотится в ушах.
Давление повсюду — в груди, в висках. В комнате становится темно. Кровать опускается, как лифт. Мое тело дергается.
Все, что осталось, — это руки Блейк, обхватившие меня. В то время как все вокруг набухает и сжимается, проносится и падает, она крепко держит меня, ее дыхание ровное, сердце — как метроном.
— Все хорошо, — шепчет она мне на ухо. — Все хорошо, я здесь, с тобой.
Что со мной происходит?
— Ты в порядке. Все будет хорошо.
Кажется, у меня начинается сердечный приступ.
— Шшш, все хорошо, я держу тебя, я рядом…
Постепенно, в конце концов, стук в ушах начинает замедляться. Волны тошноты становятся все более отдаленными друг от друга, а комната кажется не темной, а тусклой. Я вижу руку Блейк, сжимающую мою руку, а затем чувствую ее, а также другую ее руку, поглаживающую мою спину.
Как только появляется возможность подумать, смущение оказывается совсем рядом.
— Прости, — бормочу я, пытаясь отстраниться.
— Рамзес. — Блейк берет мое лицо в свои руки. — Все в порядке. У меня тоже бывают приступы паники.
Вы когда-нибудь слышали что-то, автоматически отрицали это, действительно слышали, думали об этом, получали пощечину от правды, думали об этом еще больше, меняли свое представление о себе, а потом не знали, что сказать?
Я никогда не думал, что стану человеком, у которого бывают панические атаки.
А потом, в одно мгновение, я понял, что это именно то, что у меня было. Потому что Блейк была там, она видела и понимала.
Я боюсь смотреть ей в лицо. Если я увижу там отвращение, отвращение, даже жалость… это уничтожит меня. Потому что я не вынесу, если окажусь слабым перед ней.
Но я должен рискнуть, иначе я вообще не смогу на нее смотреть. Мне придется встать и выйти из комнаты. Потому что в
