Три дня с миллиардером - Лея Кейн
Это то, чего я точно от него не ожидала. Не представляю, что ему ответить. Чертовски приятно узнать, что именно на тебе вчерашний бабник остановил свой выбор. Ты выделилась из тысяч других. Заставила его иначе посмотреть на отношения. Он не хочет трахнуть тебя быстро, тайно и где-то между делом. Он намерен добиться своего законного права и подарить тебе ночь, о которой ты мечтала.
— Антошка, — выдыхаю сквозь слезы и душу его своими объятиями.
Он лицом утыкается в мою шею и тянет мой запах. Сжимает меня своими руками едва ли не до хруста. Медленно восстанавливает дыхание и успокаивается.
Одной рукой продолжая обвивать мою талию, вынимает из кармана ту маленькую коробочку, под крышечкой которой оказывается кольцо. Скромное, с мелкими сверкающими камешками, без выдающихся бриллиантовых булыжников.
— Выходи за меня, Рина.
— У меня опасный папа, — смеюсь, взглянув в его влюбленные глаза.
— А у меня апартаменты в Москва-сити, — подшучивает он. — Я постараюсь ему понравиться.
— Апартаменты будут проданы, — ставлю ему условие.
— Это значит — да?
Выдерживаю паузу, чтобы понервничал подольше. Любуюсь сменой его выражения лица. Потрясающее зрелище.
— Да!
Получаю свою очередную дозу поцелуев и кольцо на палец. Не знаю, сколько продержится это. Обычно у нас с ними беда. Хроническая несовместимость, судя по событиям последней недели.
— Не потеряешь?
— Не гарантирую…
Из коридора слышится звяканье ключей в замочной скважине и хлопок двери.
— Мама вернулась! — Я соскакиваю с Антона, бросаюсь к двери и запираюсь.
— Лиза, я уберу вино в холодильник, — говорит пришедший с ней Лев Евгеньевич.
— Еще и папа, — вздыхает Антон.
Теряюсь. Он Антона на куски покрошит, если увидит в моей комнате. Быстро натягиваю на себя кигуруми, подбираю с пола свое платье и рубашку Антона и всовываю ему в руки.
— Вставай! — Поднимаю и толкаю в сторону открытого шкафа.
— Рина, ты смеешься?
— Аха-ха! — огрызаюсь я, заталкивая его внутрь. — Сиди тихо!
— Катя, ты не спишь? — спрашивает мама, подойдя к двери.
— Сплю!
— Со светом? — Она крутит дверную ручку, заставляя меня закончить возню с возмущающимся Антоном.
Закрываю дверцу шкафа и с надеждой, что он оттуда не выпадет, впускаю маму. Взлохмаченная, в пижаме задом-наперед и раскрасневшаяся, я вызываю у мамы резонный вопрос на лице.
— Вы уже вернулись? — улыбаюсь неестественно.
Нахмурившись, мама через мое плечо заглядывает в комнату. Лев Евгеньевич, в отличие от нее, особо не церемонится. Отодвигает нас и на хозяйских правах переступает порог. Оглядевшись, сразу берет курс на шкаф. Открывает дверцу, отчего я закрываю лицо руками.
— Лев, что ты делаешь? — встревает мама.
— Моль ищу.
— Какую моль?
— Крупную, наглую, прожорливую, мужского пола. Пока — мужского. — Открывает дверцу, за которой я скрыла Антона. — Вот эту! Туфли забыли спрятать. Одевайся и на стерилизацию!
Трудно сказать, кто из двух Громовых сейчас опаснее — вожак прайда или воспитанный им преемник. Один не хочет никого ко мне подпускать, другой готов выдрать глотку любому, кто ему помешает. Но они позабыли главное — я не вещь и в состоянии сама решить, чего хочу и с кем.
Застегнув рубашку на две пуговицы, Антон вылезает из шкафа и кивает маме:
— Добрый вечер.
Как он вообще туда поместился?
— На выход, путешественник из Нарнии! — Указывает ему Лев Евгеньевич. — А ты — оденься! — велит мне, лишив меня дара речи.
Кем он вообще себя возомнил, отдавая тут приказы?! Провожаю его обалдевшим взглядом, хлопая ресницами и размышляя, как бы четенько его на место поставить. Чтоб раз и навсегда усвоил, что я девочка взрослая и в папином контроле больше не нуждаюсь.
— Кольцо где? — вдруг обращает внимание на мои руки.
— Потеряла, — бурчу, сверля его сердитым взглядом. Заботливый нашелся. Я еще не простила ему подставу с Ринатом. Папочка! — Не по размеру было. Не заметила, как с пальца соскользнуло. Антон мне новое подарил. — Демонстрирую подарок. — И предложение сделал.
— Ты же поступила разумно? Отказала?
— Да, разумно. Я согласилась.
Он оборачивается к Антону:
— Учти, я теперь банкрот. Свадьба с Катериной тебе ничего не принесет.
— Принесет, — ворчит Антон. — То, чего ты не дашь. — Проходя мимо меня, без стеснения целует в губы и шепчет: — Я без тебя не уйду. Одевайся, не торопись. — Выходит последним и закрывает дверь.
Минуту прислушиваюсь к шагам и тихим голосам в гостиной. Не скандалят. Что-то спокойно перетирают без ругани и мата.
Я переодеваюсь в домашние брюки и майку, собираю волосы в высокий хвост и влезаю в мягкие тапочки. Из комнаты выхожу осторожно, боясь спровоцировать диких кошаков, поселившихся в нашей тесной квартирке.
Лев Евгеньевич сидит на диване, ослабляя галстук, а Антон, сунув руки в карманы брюк, поясницей опирается о подоконник.
— Ты же не нагулялся, паскудная твоя душонка, — фыркает отец.
— Мне двадцать семь, — напоминает ему Антон. — Я достаточно нагулялся. Или что, теперь до старости телок перебирать?
Я останавливаюсь в дверном проеме. Между нами целая гостиная, в центре которой непреодолимый барьер — Лев Громов.
— Я предупреждал тебя не портить Катерину.
— Он ничего не сделал, — вмешиваюсь я в разговор и смело пересекаю комнату. Чувствую на себе офигевший взгляд отца, но лишь набираюсь еще большей отваги. Подойдя к Антону, сама заключаю себя в его объятия. — Вы совсем не знаете своего сына.
— Это ты его совсем не знаешь, девочка, — распаляется наш папа. Закипает. Голос не повышает, только потому что мама не позволит. Ей ничего не стоит послать его, наступив на горло собственным чувствам. Она в одиночку дочь вырастила, так что яйца у нее покрепче будут, чем у бывшего криминального авторитета.
— Ладно, я вас выслушаю. Поделись-ка, Антон Львович, своими планами. Жениться собрался, а на что семью содержать будешь?
— У меня есть роскошные апартаменты, тачка
