Бывшие. Запрети мне тебя любить - Александра Салиева
– И всё-таки? – напряжённо переспрашивает Артём.
Рупасов вновь кладёт свою ладонь поверх моей, но на этот раз сжимает гораздо крепче и разворачивает меня к себе лицом, внимательно вглядываясь в лицо. Решимости в синих глазах столько, что и сомнения не остаётся – не отстанет, пока не получит безоговорочную капитуляцию.
– Потом обязательно расскажу тебе, но не сейчас. Хорошо? – вздыхаю тяжело.
Мужчина неприязненно морщится.
– Это связано с твоей соседкой? – мрачно проговаривает Артём.
Мне остаётся только устало улыбнуться на его умение делать правильные выводы.
– Понятно, – угрюмо реагирует он.
Сжимает наши руки ещё сильней, причиняя боль. Но я не пытаюсь остановить его или вырваться из захвата чужой ладони. Внезапно просто осознаю: источник этой боли – я сама. Каждый раз, когда мой самый первый в жизни мужчина так реагирует… всё из-за меня.
– Мама! – вырывает из пелены несвоевременных раздумий звонкий голос.
Оборачиваюсь, выкидывая из головы абсолютно всё, что было до этого момента. Даже не замечаю, когда Артём отпускает мою руку, с огромным интересом разглядывая то, как загорелый мальчишка с тёмными растрёпанными волосами несётся ко мне со всех ног. На нём тёмные джинсы и тёплая куртка поверх белого джемпера, а через плечо перекинут большой рюкзак цвета хаки, который то и дело подпрыгивает и бьёт владельца по боку, пока тот бежит нам навстречу. Но ребёнок будто и не замечает неудобства. А в серых глазах лучится столько тепла и счастья, что эти эмоции мгновенно переполняют и меня саму.
– Ну наконец-то! – вскрикиваю радостно и ловлю сына, тут же повиснувшего на моей шее. – Как долетели?
Обнимаю его так крепко, как только могу, и расцеловываю в обе щёки, попутно отмечая, что свекрови и её мужа даже близко до сих пор не видно на горизонте. Матвей же в свою очередь стойко терпит моё приветствие, хотя прекрасно помню, что ему всегда не нравилось проявление подобных эмоций на людях.
– Хорошо долетели! – отвечает Матвей. – Только бабуля всю дорогу ворчала, чтоб мы с кресел не вставали, а там у одного дяденьки был с собой разговаривающий попугай… – сын запинается и умолкает, моментально переводя тему разговора: – А папа где?
Задорная улыбка так и не сходит с его лица, но взгляд серых глаз смотрит пристально и придирчиво уже не на меня. На Рупасова.
– Папа занят… на работе, – привычное оправдание отсутствия Агеева-старшего слетает с моих губ легко, а вот последующее даётся немного тяжелее: – А это Артём, – представляю сыну мужчину, кивая в его сторону. – Он нас к нему отвезёт.
Ребёнок прищуривает, отстраняясь от меня, а после обходит и протягивает правую руку, тут же изображая крайнюю степень серьёзности.
– А меня Матвей звать, – проговаривает наряду с оценивающим взглядом в сторону адресата. – Здравствуйте!
В синих глазах мелькает лукавый блеск, но вопреки последнему, Рупасов сохраняет ту же невозмутимость, что и мальчик, когда принимает жест рукопожатия.
– Здравствуй, – едва заметно ухмыляется Артём, с несколько секунд он также, как и Матвей просто молча рассматривает стоящего напротив, а после добавляет задумчиво: – У тебя глаза прям как у твоей бабушки…
Сын снова улыбается, а щёки заметно алеют от смущения.
– А вы с ней знакомы, да? – интересуется в ответ мальчик.
Вопреки тому, что оба кажутся довольными, моё сердце начинает колотиться как бешеное. К тому же и свекровь со своим мужем на подходе. И, судя по недовольству на лице Лидии Михайловны, очень скоро, я буду чувствовать себя точно так же, в чём убеждаюсь совсем скоро.
– А то… – отвечает Артём, но продолжить ему не удаётся.
Мать моего мужа оказывается в паре шагов от нас.
– Как не стыдно! – негодует женщина в возмущении, разводя руками. – Вот так взять и удрать, сломя голову! А если бы потерялся?! Неужели минуту потерпеть не мог?!
Она упирает руки в бока и сверлит Матвея недобрым взглядом, на что тот принимает покаянный вид и отводит взгляд в сторону, изучая напольное покрытие. Мне же остаётся только тяжело вздохнуть, подавив волну негодования в её адрес.
– Доброе утро, Лидия Михайловна и Фёдор Николаевич, – проговариваю размеренным спокойным тоном.
Очень надеюсь, что и свекрови передастся хоть капля этой интонации, когда она снова откроет свой рот.
Ожидания не оправдываются.
– Нет, ну ты вот представляешь, а если бы и правда потерялся? – продолжает возмущаться женщина, но теперь уже обращаясь ко мне: – Совсем не слушается! Разбаловала ты его, Жень! Как есть разбаловала!
В моих мыслях вспыхивает острое желание послать её куда-подальше, но я стойко подавляю вполне неуместный ни при каких обстоятельствах порыв и виновато улыбаюсь ей в ответ, рассчитывая, что это компенсирует ожидаемую от меня оправдательную речь. Хорошо, что отвечать и правда не приходится.
– Наверное, просто очень хотел поскорее с мамой увидеться, – встревает в нотацию от свекрови Артём. – Да, парень? – посылает Матвею ободрительную улыбку.
Сын заметно расслабляется и охотно кивает в подтверждение. Лидия Михайловна и Фёдор Николаевич, наоборот – напрягаются, недоумённо уставившись на Рупасова.
– Знакомьтесь, это Артём, – запоздало отмираю я, и, пользуясь случаем, решаю совместить что называется «приятное с полезным». – Костя не смог приехать, поэтому Артём отвезёт всех нас.
Свекровь подозрительно прищуривается, оценивающе оглядывая моего спутника, но в итоге всё же кивает в знак приветствия, а её муж протягивает руку, чтобы также поздороваться. Как только вежливый обмен любезностями закончен, а багаж перекочёвывает из рук новоприбывших в наши, мы все вместе направляемся на выход из здания аэропорта. Вполне закономерный вопрос от Лидии Михайловны, который я и так ждала, звучит уже около внедорожника Рупасова.
– Евгения, а что с твоей машиной случилось? – интересуется женщина прежде, чем залезть в салон автомобиля. – И чем так занят Костя? Обещал же вроде встретить нас. Говорил, что все дела специально отложит… Вот вечно у вас так!
Лгать совсем не хочется, но и сказать правду я тоже не могу, поэтому замираю в напряжении, пытаясь подобрать что-то среднее между реальностью и вымыслом, да так, чтобы не обидеть никого из присутствующих.
– Дорожно-транспортное происшествие на дороге получилось, – отзывается вместо меня Артём. – Машина в ремонт ушла, а ваш младший сын теперь с последствиями разбирается. Вы не переживайте, со всеми всё в порядке.
Мужчина громко хлопает дверцей багажника, куда успевает уложить все дорожные сумки, поэтому я не вижу его, но даже так представляю ту ухмылку, с которой он произносит каждое слово.
Ощущение неловкости зашкаливает во мне больше прежнего.
– Да? – восклицает Лидия Михайловна, и тут же разворачивается ко мне лицом, округляя глаза в возмущении. – Ты почему сразу мне не сказала?!
Дарит мне долгий укоризненный взгляд и достает из кармана плаща телефон, набирая «не-трудно-догадаться-кому». К моему облегчению, абонент недоступен. Повторный набор, только уже старшего из сыновей приносит тот же результат, чему я улыбаюсь
