Проверка на отцовство - Вероника Касс
«Бабушка, милая. Мне нужно… Очень-очень нужно стать нормальным, полноценным человеком. И вспомнить эти два года. Даже если они были наполнены адом и были сущим кошмаром».
Провела кончиками пальцев по рамке, стряхивая толстый слой пыли, и вышла за дверь, плотно прикрывая её за собой. Понимая, что я наконец-то оплакала бабушку так, как должно, пусть в прошлом я это уже сделала, я была уверена в этом. Но сейчас мне это было также необходимо.
На кухне я заварила себе зеленый чай и, наслаждаясь его мягким молочным ароматом, попыталась успокоиться. Нужно было подумать о том, что мне делать. С Глебом, Артемом, домом, который не должен был принадлежать моей дочери.
Сложила ногу на ногу и наткнулась носком на что-то. Заглянула под стол — там был странный небольшой чемоданчик.
Вытащила его и открыла. Внутри оказалась целая сокровищница из бисера, стекляруса, стразов, пайеток, канители и прочей красоты. Я с восторженностью ребенка начала рыться и наткнулась на заготовку, точнее наполовину вышитый лимон. Листики были еще пустыми, но вот на сочной желтой кожуре уже красовались большие стразы-цирконы, а вокруг них граненые бусины разных размеров, чешский и японский бисер и…
А дальше нужен ряд пайеток и мягкой канители, поняла я. А потом стразовую цепь. Да. Точно.
В голове сами собой вставали названия, когда я искала в чемоданчике нужные пакетики и откладывала все подходящее по цвету. Еще немного золота и зелени. Достала клей и иголку с мононитью и начала доделывать брошь.
Придумала ли я ее заново? Или воссоздала по памяти? Я не знала, но в голове всплыла четкая картинка того, как именно должно быть. Я настолько ярко увидела финальный результат, что даже не задумывалась, как у меня все так ловко получалось. Руки делали все за меня. Слезы, так же как и все тяжелые мысли, ушли на второй план, я настолько увлеклась своим занятием, что совершенно не обращала внимания на время.
Когда работа была закончена, я достала телефон и нашла в телефонных контактах «Марина. Владивосток». Эта милая женщина с тремя взрослыми дочерями была моей постоянной клиенткой на протяжении полутора лет. Да, она стала моей третьей заказчицей и так и осталась со мной. Я сфотографировала брошь и выслала ей в сообщении. Она ждала ее с августа. А теперь даже к Новому году не успеет ее получить.
И только когда я написала сообщение, что за длительное ожидание я вышлю ей брошь бесплатно, до меня дошло, что я все вспомнила.
Абсолютно все.
И сволочугу Артема, который видел свою дочь два раза в жизни. И его перемалёванную и перетянутую мать. И своего мужа, которого я и правда успела полюбить еще до родов, и то, что он все же мне соврал.
— Вот же!
Быстро побросала все свои сокровища обратно в чемоданчик, бережно провела подушечками пальцев по счастливому лимончику и, решив, что вышью Марине все же другой, а этот оставлю себе как память, побежала в коридор. Надела сапоги, накинула шубу и выпрыгнула за порог. Вставила ключ в замочную скважину, повернула его на один оборот и на втором почувствовала, как меня крепко взяли за плечи. Даже через шубу нельзя было спутать эти руки ни с чьими.
— Прости, я вспылил, — зашептал муж мне в затылок, а мои пальцы на ключах замерли. — Просто ты даже не представляешь, насколько сильно я ревную тебя к брату. Сколько раз за все это время я думал о том, что будь он хоть чуть умнее, у меня никогда бы не было тебя, Мариши и Саши. А это так страшно, Лесь. Я жизни своей без вас не представляю.
Я все же повернула ключ, только в обратную сторону, открывая дверь. Оглянулась, стараясь подавить в себе счастливую улыбку, потому что вспомнила его слова утром. До родов он так ни разу и не сказал, что любит. Да, у нас все было хорошо, но мне так не хватало этих слов лишь для того, чтобы убедиться во взаимности. Да, глупо и ненужно, ведь что такое слова, они не означают ничего по сравнению с поступками. Но мне их не хватало.
— Ты все же мне соврал, Вавилов. — Мужчина приподнял брови, а я шепнула, не обвиняя, просто констатируя, как факт: — Марина не твоя.
Глеб растерянно оглядел мое лицо, а затем слабо улыбнулся. Он понял. Вот так, без слов, понял, что я все вспомнила.
— Ты не права, Лесь. Даже в ее свидетельстве о рождении написано обратное. И я очень надеюсь, что сказала ты эту фразу последний раз в жизни. Марина мне настолько же родная, насколько и Саша. Насколько и ты.
— Я люблю тебя, Вавилов, и с твой стороны было издевательством так долго меня мариновать и не говорить этого.
— Да что ты? — Глеб притянул меня к себе крепче, ловя воздух, который я выдыхала, своими губами.
— Стоп. А что ты про свидетельство говорил? Ты что? Ты что? Его подде…
Он не дал мне говорить, набросился на мой рот как оголодавший хищник. Его губы сминали мои, а я таяла под этим напором, чувствуя разгорающееся в крови желание, да и не только в крови. Глеб каким-то невозможным образом забрался мне под кожу. Взял и присвоил себе. Решив все проблемы, полюбив и влюбив в себя. Вот и как после такого говорить, что не бывает настоящих мужчин? Еще как бывают, только вот пока найдешь их, обязательно напорешься на парочку муда…
— Пойдем домой, — оторвался он от меня и потянул меня от двери.
— Нет-нет-нет, — озорно улыбнулась и, схватив его за полы пиджака, потащила в квартиру. — В выписке указано про месяц воздержания, Глеб. А Саше уже месяц и пять дней.
Вавилов тут же подхватил меня на руки и так и закинул, в шубе и сапогах, на кровать. Сам-то он был без верхней одежды. Опять.
Доходится так когда-нибудь.
Ну ничего, этим я займусь позже, а пока у нас на повестке дня сладкое-сладкое примирение и закрепление нового этапа в нашей жизни. Которая обязательно станет счастливой. Ведь иначе с таким мужчиной, как Глеб, просто не бывает.
Эпилог
— Ну, рассказывай! — усмехнулся я, глядя в боковое зеркало и выезжая с парковки
