Девушка сына. Я одержим ею - Виктория Вишневская
Ещё и всё болит от известия о смерти Аяза.
Хочу убивать.
Я сравняю с землёй того, кто посмел его убить. Даже если это сам шейх.
Мне плевать на него!
Но я так просто это не оставлю!
Не замечаю, как меня оттаскивают от искалеченного тела.
Морщусь, не понимая, почему печёт и горит в зоне живота.
Смотрю вниз – а там рана. На полу камень с моей кровью.
Я настолько был зол на всё, что не заметил, как в припадке накинулся на мужика. Избил его. А он дал мне камнем в ответ.
Помутнение…
Сраное помутнение…
– А-ну, перестань! Кто-нибудь, позовите врача!
Я успокаиваюсь, хоть внутри и бурлит злоба.
Отталкиваю от себя тех, кто меня держит.
– Пустите!
Выдёргиваю руку, запускаю пятерню в волосы.
Ну и сука эта жизнь!
Сердце сжимается в маленькую горошинку, а внутренности в тугой узел скручиваются.
Я убью эту тварь, что убила его.
Да, я не был примерным отцом, но…
Больно.
– Саидов, на выход!
Что? Уже суд?
Блять. Дерьмо.
Как быть?
Раньше мне было наплевать. А сейчас…
У меня всё же там Ева, ребёнок. Они оба незащищены.
Ладно, Амир, возьми себя в руки. Главное сейчас – безопасность твоих крошек.
А тот, кто повинен в смерти Аяза… Ещё получит своё наказание. Как только я выберусь отсюда.
Глава 32
– Прошу, – двери открываются, и я под конвоем из Мансура и ещё нескольких охранников вхожу в комнату. Хорошо, что несмотря на своё несогласие, он пошёл со мной и решил поддержать.
Странно? Ни черта подобного. Особенно когда ты одна в незнакомой стране, беременная и без капли защиты своего мужчины.
– Шейх уже ожидает.
Мне отчего-то волнительно. Наверное, потому что рядом нет Саидова, который в любую секунду мог просто свернуть шею одним только взглядом. Не мне.
Он быстро разобрался с тем, кто тогда украл у меня сумку. Вообще решал проблемы очень быстро. А где он сейчас? Не рядом.
Мне и так страшно до дрожи в коленках. Решилась. Вообще не надеялась, что он согласится.
Ладно я, испуганная, под давлением приняла такое решение. Импульсивное, необдуманное.
Но он…
– Вы ведь не говорите на арабском языке? – начинает на английском, как только мы заходим в просторную комнату, похожую на кабинет. Белый, светлый с золотистым оформлением. Даже посуда на столике такая же.
– Нет, – признаюсь честно. До сих пор не понимаю, почему моему боссу и Амиру нужен был переводчик не с арабского, а с английского языка. Разве не проще нанять переводчика с арабского?
Хотя насколько я знаю – таких людей мало. Но ведь и Саидов, жук, прекрасно говорил на русском на собеседовании.
Чёрт. Почему эти мысли лезут в голову именно сейчас?
– Отлично, – кивает и наконец ставит стакан на стол, и поворачивается в мою сторону. Поднимает взгляд, но не на меня. А за спину. Причём такой холодный, что хочется съёжиться от одного присутствия этого мужчины. – Охрана может уйти. Вам нечего бояться в моём доме.
Я молчу, чтобы не обидеть шейха. Хотя слова так и просятся из горла наружу.
– Господин, – начинает Мансур за спиной. Знаю, что он сейчас скажет. Амир перед своим уходом ясно дал понять: что бы ни случилось, меня с малышом нужно оберегать. Но понимаю, что если сейчас телохранитель не понравится могущественному шейху, прилететь может не только Саидову.
И что тогда? Я останусь одна. Даже без Мансура. А потом? У меня в голове белое полотно, без намёка на будущее.
– Всё нормально, – улыбаюсь, чтобы разрядить обстановку. Взгляд шейха от одного только слова телохранителям меняется. – Подождите меня за дверью.
В зале образуется такая тишина, от которой скоро лопнут барабанные перепонки. Лучше бы было шумно, чем так.
Через несколько секунд дверь за моей спиной закрывается.
Я молчу, не зная, как начать диалог.
– Я хотела бы поговорить насчёт Амира и его заключения, – опять натягиваю улыбку. – Вы ведь наверняка в курсе?
Короткий кивок. Мужчина делает шаг вперёд и протягивает свою руку. Но не мне. Указывает на диван.
– Присаживайтесь.
Учтиво киваю и опускаюсь на краешек, молчу, пока араб располагается рядом, лениво откидываясь на спинку дивана.
– О чём вы хотели поговорить?
– Мой муж невиновен, – наивно выпаливаю.
– Но вы ведь не женаты, – да причём тут это?!
– Не успели, к сожалению. Его… – я со скорбью опускаю взгляд вниз. Не знаю почему, но рядом с ним я не могу расслабиться. И даже показать, насколько нервничаю. – Арестовали. Незаслуженно.
– Считаете? – снова возвращаю свой взгляд на шейха, слыша удивлённый тон.
– Уверена.
– Хм, – постукивает по спинке дивана пальцами. Каждый его удар бьёт словно не по мягкой ткани, а по моим нервам. – Почему же?
– Амир бы этого не сделал.
– Вы так хорошо его знаете?
– Да. Тем более… Он редко выезжал из особняка. Постоянно был дома. К тому же… Зачем отцу убивать сына?
– Хороший вопрос, – самодовольно усмехается. Я сказала что-то не так? – Я мельком посвящён в дела вашего… Мужа. И так просто отпустить его не могут. Горничная в вашем доме отчётливо слышала его крики, где он клялся, что убьёт Аяза.
Что?.. Горничная? Рассказала?
Я напрягаюсь, словно чувствуя задницей раскалённые угли. Но нет, проверяю – диван. Одно неверное слово – и я могу сделать всё только хуже.
– У Амира много недоброжелателей. Его могли оклеветать.
– Возможно, – задумчиво кивает. – Но незадолго до убийства Саидов встречался со своим сыном.
– Это не доказано.
Шейх встаёт, тянется ладонью к столу. Дотрагивается до цветного квадрата пальцами и пододвигает фото ко мне. Я беру его в руки, чтобы поближе рассмотреть.
Мысли в один миг теряются, а во рту пересыхает.
Сердце как ненормальное выстукивает в груди в такт мои словам в голове.
Не мог.
И эта фотография – ложь. И плевать, что на ней Саидов схватил за грудки усмехающегося Аяза.
Он встречался с ним. Они были одни. И после этого Аяза не нашли?
Я сминаю фотографию в пальцах и поднимаю взгляд на ожидающего моей реакции шейха.
– Ясно. Вы мне не поможете?
– К сожалению, все доказательства на лицо. Пока не появятся опровергающих фактов, я не могу вмешаться и закончить это дело быстро.
– А если я скажу, что Аяз жив? И нам всего лишь нужно время до завтра…
Его брови летят вверх.
– Отложите суд, пожалуйста. Дайте нам ещё время.
– Не могу.
Впиваюсь ногтями в ладони.
Подонок.
– Зачем тогда вы согласились на встречу? Знали же итоги, – цежу сквозь зубы.
– Знал, – уверенно кивает. – Но
