Прага. Инструкция по соблазнению - Анастасия Градцева
В обед позвонил наконец Мирек:
— Бэрушко, тут ребята уехали на весь день. Приедешь ко мне? Или могу я к тебе, если соседки нет.
— Соседка здесь, — с досадой сообщила Лара. — Собирает вещи, должна сегодня вечером уехать. Давай лучше я! Напиши адрес.
— Это далеко, — предупредил Мирек.
— Нормально, доеду, — отмахнулась Лара. И только когда гугл ей выстроил маршрут — на автобусе, на метро, потом на трамвае — она оценила, чего стоило Миреку ездить туда-сюда. Дорога заняла больше часа, но все было не зря. Каждая минута! Ведь на остановке её ждал Мир — такой родной, такой красивый, что сердце екнуло и забилось, как ненормальное.
— Ларкооо, я соскучился, — обнял он её.
— Мир, тут же люди, — слабо сопротивлялась Лара, которой на самом деле хотелось прижаться к нему и простоять так вечность. Или две вечности.
— Никого тут нет. Одна старая пани и еще пани с ребенком. Им на нас неважно, — засмеялся Мирек и сильно, глубоко поцеловал её.
До квартиры они еле дошли: пока Лара в лифте, поскуливая от нетерпения, задирала ему куртку и футболку, пытаясь добраться до смуглого твердого живота, Мир уже расстегнул её джинсы и нырнул ладонью туда, где судя по горячему мокрому приему, его очень и очень ждали.
— Миир… я не могу уже… хочу тебя!
— И я, мойе златичко! Идем!
Мирек практически внес ее на руках в квартиру, закрыл дверь в свою комнату и тут же вытряхнул Лару из всех одежек. У него на мгновение перехватило дыхание — так она была хороша. Невероятная, сказочная, даже не верится, что эта девушка — его.
— Моя, — прошептал он, сжимая в руках белоснежные плечи и, присасываясь, как вампир, к нежной шее. — Мойе…
И опрокинул Лару на кровать.
Мирек и раньше смутно догадывался, что с ней будет иначе, чем с остальными, и пары встреч ему будет недостаточно, чтобы насытиться, но он не ожидал, что его настолько сильно накроет. Это была какая-то зависимость, которая не только не утихала, но как будто с каждым разом становилась все сильнее и сильнее. Он вчера еле выдержал без неё, уже хотел наплевать на этого американца и рвануть к Ларе, но Макс заметил его настроение, зажал в углу и пригрозил яйца оторвать, если он сейчас свалит. Ссориться с другом не хотелось, пришлось остаться. Зато сейчас вот она, Лара, лежит в его руках, изгибается и стонет так, что больших трудов стоит не кончить в ту же секунду. И он всеми силами оттягивает финал, переключая внимание на неё и проходясь языком по всем чувствительным точкам, которые уже успел узнать. Сжать губами соски, лизнуть ключицу, прикусить плечо — и сходить с ума от ответной реакции, когда Лара мечется под ним, прикрыв глаза и просит, умоляет войти в неё. А он и сам уже хочет этого сильнее всего на свете. Но сегодня будет немного иначе.
Мирек легко подхватывает Лару, переворачивается и усаживает её на себя.
— Давай, златичко, сегодня ты главная.
И Лара, сперва замерев от нерешительности, начинает двигаться. Сначала неловко, потом увереннее, а потом вдруг находит такой угол наклона, что сдавленно вскрикивает, глаза мутнеют от наслаждения, и она уже скачет на нем в полную силу, так, что у Мирека темнеет под веками. Он перехватывает свою наездницу, прижимает к себе и несколькими резкими движениями доводит её до оргазма, а потом кончает сам. Так сильно, что от удовольствия выгибает и выламывает все тело.
— Ого, а мне понравилось! — сообщила разрумянившаяся Лара, когда немного отдышалась. — Сверху тоже здорово!
— Мы еще сзади попробуем, — лениво пообещал Мирек. — Немного отдохну и попробуем.
— А завтра я хочу еще раз сверху, ладно? — попросила она и неожиданно покраснела, став в этот момент такой невозможно хорошенькой, что он тут же ее поцеловал.
— Завтра! Точно! — вдруг спохватился Мирек. — Я забыл совсем. Завтра Сильвестр[42]. Макс и Наталка зовут нас к себе, у них дом в Праге, и там будет большая вечеринка! А потом пойдем на Старомак, там будут фейерверки, шампанское, будет супер!
Лара неверяще уставилась на Мирека. Он серьезно?! Или шутит?
Она сползла с него и села рядом на кровати.
— Мир, ты, наверное, меня не очень понял, — Лара старалась говорить ровным, спокойным голосом. — Я же говорила, что мы не можем никуда выходить вдвоем. Это опасно.
— Ты преувеличиваешь, делаешь слона из мухи, — его голос звучал раздраженно. — Тебя там никто не знает! Там будут скейтеры и знакомые Макса.
— И ты готов прям поручиться, что не будет никого-никого, кто учится в нашем университете?
Мирек задумался.
— Фэрда, кажется, учится, но он нормальный камош[43], он не скажет никому, я попрошу.
Лара истерически рассмеялась.
— Мирек, это детский сад какой-то! «Попрошу», «не скажет»… Чем больше людей знает, тем больше распространяется информация. А на Староместской площади, где будет вся Прага, мы что будем делать? Может, мне там в маске ходить? Чтобы никто не узнал?
— Тебя никто не заметит, Ларко, — Мирек уже явно злился. — Все будут пить, праздновать, ты никому не будешь нужна!
Лара недоумевала. Он считает, ей не хочется пойти? Да ужасно хочется! Но нельзя же так бездумно рисковать.
— Завтра не будет моей соседки, мы можем отпраздновать Новый год вдвоем, — предложила она, но, увидев его вытянувшееся лицо, поняла, что он не в восторге от этой идеи. Ну вот, здорово. А она-то считала само собой разумеющимся, что 31 декабря они проведут вместе.
