Людмила Леонидова - Стать звездой нелегко
— Представь меня своим дочерям, — вновь обретая над ней былую власть, скомандовал Виктор.
— Это… это… — Светлана, запинаясь, подыскивала слова.
И вдруг одна из девушек, интуитивно желая защитить мать, решительно наклонилась к уху Виктора и отчеканила:
— Папашка, отвали!
Вторая, высоко подняв брови, хотела ее одернуть, но Виктор, совсем не обидевшись, произнес слегка заплетающимся языком:
— Именно это мы и собирались сделать, правда, Светлана?
Не обращая внимания на явное сопротивление одной из дочерей, он взял женщину под руку и повел к выходу.
Едва накинув одежду, он вытащил Светлану на улицу. Та подчинялась ему словно загипнотизированная.
Завернув за угол, они оказались на Тверской. Все было как во сне. Этот морозный зимний вечер напомнил им встречу из дальней-далекой юности.
Только что выпал снег. Он покрыл фасады ярко выкрашенных зданий, нарядно разодев их, как на праздничных картинках.
— Боже, как здесь красиво! — воскликнула Светлана. — Прямо как в сказке!
Она не была в центре сто лет. И столько же вообще не выходила в люди. Девочки уговорили ее пойти на юбилей фирмы. Весь вечер они выбирали ей наряд из своих гардеробов, накладывали макияж, укладывали пушистые волосы в красивую прическу. И все равно на приеме она чувствовала себя Золушкой, пришедшей на бал.
— Да, прямо как на Елисейских полях, — оценивающие взглянув на центр столицы, поддержал ее восторг Виктор.
— Ты бывал в Париже? — Светлана с уважением покосилась на своего первого возлюбленного, опасаясь даже в мыслях сравнивать его со своим замотанным мужем.
Виктор казался ей человеком из какой-то другой, неведомой ей жизни. Элегантная коричневая дубленка, подбитая натуральным мехом, приятно касалась ее застывшей от волнения руки. Белоснежная сорочка с бабочкой, выглядывающая из-под воротника, внушала ей непонятное волнение. Терпкий мужской запах дорогого одеколона кружил голову.
— Приходилось, — с нескрываемым превосходством отозвался он, пьяно увлекая ее куда-то вперед.
Светлана во все глаза смотрела по сторонам, стараясь ничего не пропустить.
Бесшумные иномарки, словно космические корабли, сновали взад и вперед. Из них вываливались компании богато разодетых людей. Они направлялись в увеселительные заведения, которые, сверкая разноцветными огнями, ждали их в такой поздний час.
Рядом с остановкой городского транспорта, дрожа на морозе, подпрыгивали совсем молоденькие девчушки.
Несмотря на холод, они были одеты совсем не по-зимнему. Короткие юбчонки едва прикрывали ляжки в прозрачных колготках. Лаковые ботиночки на очень высоких каблуках вызывающе блестели в темноте. Выскакивая на проезжую часть, они завлекали пассажиров проносящихся дорогих машин.
Водители, небрежно притормаживая, на ходу перебрасывались с девочками короткими фразами. Некоторые счастливицы, зажав купюру в сомкнутом кулачке, забегали в соседнюю подворотню и, через минуту вернувшись, укатывали с пассажиром в ночь. Приглядываясь к парочке, они многообещающе улыбались Виктору.
Неожиданно нагрянувший автомобиль с милицейским патрулем яркими фарами осветил стеклянную будку остановки, заставляя девиц броситься врассыпную. Ленивые выкрики вслед, и на какое-то мгновение на целом отрезке улицы воцарилось затишье. Стражи порядка, медленно двигаясь по тротуару на джипе, удалялись в сторону Маяковской.
Светлана дернула Виктора за рукав, принуждая обернуться им вслед.
Словно играя в прятки, девочки осторожно выползали из нехитрых укрытий. Известная только завсегдатаям жизнь ночной Тверской возвращалась в свое привычное русло.
— Что это? — удивленно раскрыв глаза на ночное действо, поинтересовалась Светлана.
— Облава на путан или распугивание ночных бабочек, — снисходительно пояснил Виктор, открывая дверцу своего шикарного автомобиля.
— Прошу! — Он показал женщине на сиденье.
Светлана, словно грезя наяву, послушно опустилась в мягкий полумрак кабины, и музыка, вдруг хлынувшая отовсюду, заполнила уютное пространство, отдаваясь странным стуком в ее сердце.
Автомобиль плавно двинулся вниз по улице, оставляя за собой кремлевские стены, гранитную набережную, в сторону Каменного моста.
Волшебная сказка продолжалась.
Серое здание с башенками и подсветкой, отражающейся в зеркальной глади Москва-реки, обняло их теплотой почти по-царски ухоженного подъезда. Просторный холл был устлан яркими коврами.
Пожилой консьерж, согнув служивую спину, подобострастно поприветствовал Виктора.
— Ты здесь живешь? — робко поинтересовалась Светлана.
Поднявшись в зеркальном лифте, Виктор молча открыл ключом дверь.
Раскинувшиеся по подушке волосы Светланы пьянили, как и прежде. Виктор утопал в приторно-мягком запахе вновь знакомого тела, вернувшего ему былую силу. Наслаждаясь им, он целовал округлый живот, все еще упругую грудь, чуть располневшие предплечья, мягкие бедра. Светлана, улыбаясь, продолжала грезить наяву.
За окнами брезжил рассвет.
— Который час? — Вдруг очнувшись, она испуганно вскочила.
Виктор притянул ее к своему плечу.
— Никуда не пойдешь! — жестко отрезал он, и Светлана, еще раз попытавшись высвободиться, поддалась.
Они молча лежали в темноте.
Говорить Виктору было не о чем, да и не хотелось. Расспрашивать про семейную жизнь, про мужа, про дочерей? Фотография одной из них, показанная в Нью-Йорке Крючковым, то и дело всплывала перед глазами. Но он отгонял эти мысли. Они мешали сосредоточиться на сексе. Ему хотелось все забыть.
— Мне надо домой. — Как большая ласковая кошка, Светлана нежно отстранилась от мужчины и, поднявшись с постели, чуть грузно прошлепала босыми ногами в ванную комнату.
— Где можно взять полотенце? — сквозь шум льющейся воды услышал он.
Она тоже не спрашивала его о личной жизни. Они просто наслаждались друг другом. Присутствие женщины и так не чувствовалось в его холостяцкой квартире.
Заглянув в ванную, он пошарил глазами и, не обнаружив свежего полотенца, протянул свой махровый халат.
— Поищи сама, — он жестом показал ей на спальню, — я бываю здесь редко. — Обнаженная, она стояла перед ним и вся светилась каким-то внутренним светом.
С влажных волос женщины стекала вода, розовая кожа была покрыта капельками. Ее чувственность, которая так притягивала много лет назад, с годами не угасла, наоборот, стала более привлекательной для него, более зрелой. В широко раскрытых глазах женщины он ощущал не просто влечение к нему, а ненасытное желание.
