Стелла Камерон - Лунный прилив
— Не переживай, — сказала она, выдавив улыбку. — Я крепкий орешек, так же как и ты. Со мной ничего не случится.
— Когда ты родилась, я пребывал далеко не в восторге от младенцев. Мне казалось, что ты уродливая и слишком громко ревешь. Но наша мама повторяла, что ты самый чудесный малыш, которого она когда-либо видела, — и похожа на ангела. Мать никогда не хотела причинить нам боль, но она была слишком юной и бедной, чтобы что-то сделать для нас. Может быть, нам удастся просто смириться с этим?
Грир на глаза снова навернулись слезы.
— Не знаю, — ответила она. — Пока я еще не знаю.
Расти взглянул на часы:
— Мне нужно возвращаться. Есть кое-что, о чем я хотел бы тебя попросить.
— Все, что угодно. — Все равно они больше никогда не встретятся.
— Если ты все же решишь увидеться с матерью — кстати, ее фамилия теперь Хоукер и она замужем за железнодорожным техником из Лондона... — Расти снова накрыл ее руку ладонью. — Так вот, если увидишь Руби, не говори ей, где я. Мне, конечно, с трудом верится в то, что она спросит об этом, — и прекрасно, если не спросит.
Грир кивнула и в порыве чувств потянулась, чтобы обнять его. Каково же было ее удивление, когда и он потянулся ей навстречу.
— Прощай, Расти. Обними за меня детишек и иногда вспоминай обо мне.
Он повернулся и стремительно пошел прочь. Грир проследила за тем, как брат пересек лужайку и в несколько прыжков преодолел череду ступенек. На последней он обернулся и поднял руку в знак прощания. Грир помахала в ответ и прижала подушечки пальцев к воспаленным векам. Когда она отняла руки от лица, Расти уже не было.
Грир мерила шагами комнату от кровати до окна. Не раньше чем завтра вечером, сказал Эндрю, когда звонил ей из Салисбери. Завтра вечером они уже будут вместе.
Она сошла с автобуса, курсировавшего от вокзала, и только-только вошла в пансионат, когда миссис Файндлэй уже готова была повесить трубку. Эндрю разыскал расписание поездов из Борнмута и вполне удачно рассчитал, к какому времени Грир должна вернуться домой.
Его главной заботой, казалось, была пропущенная поездка за город с Симоной, которую они запланировали на конец этой недели. Перед вечерней консультацией у Эндрю было мало времени, чтобы обсудить, как прошел день Грир, поэтому, повесив трубку, она чувствовала себя обиженной и одинокой. Завтрашний день еще так не скоро, а ей хочется быть рядом с ним прямо сейчас.
Она вела себя глупо. Зрелые женщины самостоятельно разбираются со своими проблемами. От встречи с Расти нельзя было ожидать ничего иного. Брат был прав. Приезд сестры, о которой он ни разу в жизни не обмолвился семье, был чреват ненужными неприятностями.
Бумажка с лондонским адресом Руби Хоукер лежала, придавленная керамической фигуркой пуделя, на подоконнике. Грир вытащила листок и спрятала его в кошелек. Эмоциональное напряжение все нарастало. Короткий сон, а после прогулка в город и ужин в ресторанчике проветрят ей мозги. И она в конце концов решит, доводить ли до конца поиски матери.
Грир уже стянула один ботинок, когда различила на лестнице шаги миссис Файндлэй.
— Вас хочет видеть доктор Уилсон, миссис Бэкетт. — Тяжелое дыхание хозяйки было слышно через закрытую дверь. — Сказать ему, чтобы поднялся?
— Нет. — На долю секунды Грир впала в ступор.
— Тогда чтобы подождал в гостиной?
Зачем Бобу Уилсону понадобилось видеть ее?
— Да. Попросите его подождать, я сейчас спущусь, — отозвалась она через дверь.
Опершись о стул для равновесия, Грир снова натянула ботинок и расправила юбку от костюма из верблюжьей шерсти. После путешествия на поезде она чувствовала себя несвежей. Провела расческой по волосам, в спешке помыла руки. Что же такого страшного было в мысли о предстоящей беседе с Бобом Уилсоном — пусть даже наедине, что заставило ее внутренности съежиться и затрястись, подобно желе?
Дверь в гостиную была распахнута. Приклеив на лицо уверенную улыбку, Грир прошагала в комнату, но тут же резко остановилась. Боб сидел на краю дивана, склонив голову и зажав ладони коленями.
Она кашлянула.
— Привет, Боб. Вот так сюрприз.
Самый что ни на есть настоящий.
Когда он поднял голову, Грир поразили фиолетовые круги у него под глазами и густая, темная щетина на щеках, вовсе не похожая на легкую утреннюю небритость. На нем были линялые джинсы и темно-синяя водолазка, пузырящаяся на локтях.
— Сюрприз? — Боб поднялся с дивана так, словно каждое движение давалось ему с трудом. — Прошу прощения за то, что вот так внезапно нагрянул, — проговорил он. — Но я подумал, что пришло время нам узнать друг друга получше.
Грир нахмурилась. Его слова были полной бессмыслицей, а сам он выглядел так, как будто не спал неделю.
— Потому что Эндрю, кажется, серьезно увлекся тобой, я в этом смысле, — добавил он, скользя взглядом по комнате. — Может быть, здесь найдется более уединенное место, где мы могли бы поговорить?
Резким движением правой руки он указал на тесную комнатку.
Только через мой труп.
— О нет-нет. Здесь нас никто не побеспокоит. — Грир плотно закрыла дверь и присела на стул напротив дивана. Ее сердце колотилось как бешеное.
Боб улыбался, но его глаза оставались серьезными.
— Должно быть, ты гадаешь, зачем я пришел.
Это еще слабо сказано. Грир изучала ногти, подыскивая подходящие слова.
Диван скрипнул, когда он тяжело опустился на подушку.
— Ничего, если я буду сидеть?
Грир кивнула. Он нервничал — и даже сильнее, чем она.
— Что случилось, Боб? Ты ведь приехал сюда не для того, чтобы просто поболтать о том о сем, — сказала она в надежде, что он скорее перейдет к сути.
— Ну конечно же нет, — ответил Боб, повышая голос. — Извини. Я не собирался кричать, но все это действительно очень важно, да и последние дни были не из легких. Просто выслушай меня, это не займет много времени. А потом сама сможешь решить, как тебе поступить.
Грир не ответила. Боб огляделся и пристроил локоть на спинку дивана.
— Не знаю, что именно тебе рассказал Эндрю обо всей этой заварушке с Кувером. О слушании и так далее. Но ты для него действительно много значишь, и, похоже, это единственное, что может удержать его от того, чтобы выбросить свою карьеру в помойку.
Грир поежилась и вовсе не от холода.
— Продолжай, — спокойно произнесла она.
Внезапно Боб резко поднялся и принялся шагать по комнате.
— Умер мальчик... ты это уже знаешь. Очень печально. Но, черт возьми, никто не сможет ничего сделать, чтобы его вернуть. А Эндрю все никак не может этого понять. Все жаждет крови и возмездия — съехал на чести и тому подобной чуши. — Он помолчал, запустив руку во взъерошенные волосы. — Я пришел сюда, чтобы просить тебя удержать Эндрю от разрушения собственной жизни.
