Елена Колина - Любоф и друшба

С этим человеком всегда получается одинаково – хорошее мгновенно делается плохим! Он спас Лидочку, отца, маму, но почему же он все время стремится меня обидеть, мне ведь и без того больно!.. Почему смотрит на меня с таким самодовольным видом?!

– Ты всегда в центре всего видишь только себя! Ты делаешь что-то хорошее, чтобы полюбоваться собой, а по-настоящему тебе наплевать на других людей, на их… чувства!

– Да? – холодно произнес Сергей.

– Да, да! А ты попробуй совершить добрый поступок, и чтобы никто об этом не знал! У тебя не получится! Тебе так не интересно! Ну, скажи мне, что ты сделал не на публику? И не для себя, чтобы подумать – «какой я замечательный», а просто для другого человека… ну, хотя бы что-нибудь! Чтобы было не «круто», а просто нормальное маленькое доброе дело. Может, ты бабушку через дорогу перевел?

– Бабушку? – удивленно переспросил Сергей. – А-а… да. Сегодня ехал по шоссе и остановился, у одной бабушки купил яблоки. Зеленые.

– Зачем тебе зеленые яблоки? – подозрительно спросила я.

– Мне ее жалко стало.

– Вот видишь… Ты мог бы не рассказывать мне про бабушку, промолчать! А ты даже про бабушку рассказал…

– Ты издеваешься?! Ты же сама спросила! – Сергей обиженно взглянул на меня и сухо сказал: – Мне пора. Рад, что смог быть полезен. Было бы наивно ждать от тебя соблюдения элементарных приличий, но ты все-таки могла бы сказать «спасибо» – я потратил на тебя достаточно много времени.

– Подожди минутку, я сейчас, – я побежала в дом и через минуту вернулась.

– Вот, возьми. – Я протянула Сергею деньги. – Сколько я тебе должна? Ты же говорил, что затраченное время должно быть оплачено.

– Ты что? – медленно спросил Сергей. – Ты что?

Я испугалась, что сейчас он меня ударит, так у него на щеках заходили желваки, и инстинктивно отступила назад. Сергей сделал шаг ко мне, а я еще один шаг от него, и опять – он ко мне, а я от него, пока я не уперлась спиной в забор, и тогда он сгреб в кулак мою куртку и резко потянул к себе.

Я смотрела на него из куртки, как воинственный птенец из гнезда, – сузившимися от злости глазами, и шипела: «Попробуй ударь меня», и… и он меня поцеловал.

– Я… мне… я… – отпустив меня, прошептал Сергей.

– Что ты, что? – нетерпеливо сказала я.

Я думала, он скажет «я люблю тебя» или «завтра позвоню», а он сказал:

– Только этого мне не хватало.

– Чего тебе не хватало? – кокетливо улыбнулась я.

– Только тебя мне и не хватало, – зло сказал Сергей, отпустив меня.

Невозможно объяснить, почему я это сделала, но я это сделала: я засмеялась и, всхлипывая от смеха, передразнила его толстым скрипучим голосом кота из мультфильма: «Только меня тебе и не хватало». Наверное, это была истерическая реакция на все волнения предыдущих дней.

В гостиной все выглядело как будто у нас в семье праздник. Как будто празднуется день рождения Лидочки. Радостная Лидочка сидела в центре, а вокруг нее собрались все мы. Не хватало только отца – он не разговаривал с мамой и отказался поздороваться с Лидочкой.

– Лидочка, девочка, разве ты не понимаешь, как мы все волновались? – мягко упрекнула мама. – Ты ведь могла позвонить.

– Ну, мама… у меня разрядился телефон, – объяснила Лидочка.

– А зарядить? А позвонить с чужого телефона? – мрачно спросила Женя.

Лидочка непонимающе пожала плечами:

– Я забыла.

Женя печально вздохнула:

– Неужели у тебя совсем нет сердца, Лидочка?

– У нее нет сердца, – голосом естествоиспытателя констатировала Мария.

Мама прижала Лидочку к себе:

– Никогда больше так не делай, девочка. А если бы у меня или у отца был инфаркт? Мы так волновались…

– А чего вам волноваться? Со мной ничего не может случиться, – уверенно сказала Лидочка.

Лидочка – классический подросток, для нее самое главное – утверждение себя в мире взрослых. Совершенная убежденность в своей безопасности тоже характерна для подростков. Но ведь все мы в Лидочкином возрасте чего-то боялись: я боялась мышей на чердаке, Мария боялась ходить одна по темному поселку, Женя боялась всего… И только Лидочка ничего не боится. Она действительно считает, что плохое может случиться с кем угодно, но не с ней.

– Нет, ну скажите, что со мной может случиться? – веселилась Лидочка.

– Тебя могут изнасиловать, – шепотом произнесла Мария.

– Не могут, я убегу, – возразила Лидочка.

Лидочка прижалась к маме как маленькая и похвасталась:

– Я теперь тоже взрослая, как Лиза и Женя. И взрослее Марии! Ты понимаешь, про что я говорю? Про секс.

– Лидочка, слишком ранняя половая жизнь – это плохо! – мягко сказала мама, не переставая гладить ее по голове, по плечам, словно не верила, что она вернулась.

– Почему плохо? – вяло поинтересовалась Лидочка.

– Ты можешь забеременеть, а тебе с твоим здоровьем это очень вредно…

Мария привстала со своего места и дала справку:

– По последним исследованиям в России и в Европе, средний возраст начала половой жизни составляет 15,8 года. Ежегодно в мире беременеют от 5 до 10 % девушек в возрасте от 13 до 17 лет. Ежегодно приблизительно 14 миллионов молодых женщин в возрасте от 15 до 19 лет становятся матерями, из них 80 % живут в развивающихся странах Азии, Африки и Латинской Америки. Деторождение для несовершеннолетних связано с высоким риском для здоровья. Вероятность смерти девушек-подростков в четыре раза больше по сравнению с женщинами старше двадцати лет.

– Со мной ничего такого не может быть, – отмахнулась Лидочка. – Еще почему плохо?

Мама вздохнула, задумалась и наконец сказала:

– Потому что это было без любви, без серьезных отношений…

– С чего это ты взяла, что без серьезных отношений? – удивилась Лидочка. – Это любовь! Вы даже не представляете, кто в меня влюбился! Совершенно взрослый мужчина! Такой красивый, богатый, у него джип. Рассказать вам, как мы познакомились? Это романтическое приключение, у вас ни у кого такого не было! Он приехал, увидел меня, влюбился с первого взгляда, увез… Рассказать вам, как было дальше? Шампанское…

– Не нужно. Не нужно рассказывать, – быстро ответила я.

Я всегда считала отца лучшим из людей, самым умным, талантливым, благородным, но сейчас – сейчас я сидела в кабинетике на своем обычном месте напротив отца и думала о нем плохо. Как он мог не обращать на Лидочку внимания, как он мог махнуть на нее рукой, полностью доверить ребенка маме, он же видел, какая она, – не мама, а Лидочка! Он единственный человек, который мог что-то сделать и не сделал. Это он во всем виноват.

– Как я мог не обращать на Лидочку внимания, как я мог полностью доверить ребенка твоей матери… Это я во всем виноват, – сказал отец. – Лиза, ты ведь это хотела мне сказать? Я полностью с тобой согласен.