Тиана Веснина - Кто стоит за дверью
Павел заставил себя ждать. Вита набросилась на него с упреками.
— Но мне надо было удостовериться, что Шуркин не вернется.
— Зачем?
— А вдруг бы он что-то дома забыл.
— Что он может забыть? — с презрением рассмеялась Вита. — То, с чем надо ехать к вобле с телевидения, у него всегда с собой. А если ты имеешь в виду какой-нибудь пустячный подарок (Шуркин скуповат), то он хранил бы его у себя в офисе.
— Вобле с телевидения? — переспросил Павел.
— Да. Я знаю, с кем он мне изменяет и совершенно спокойно плюю на это, — гордясь уверенностью в себе и своими принципами, ответила Вита.
— Но он вовсе не с ней. Он играет на публику, а публика его раскусила. Так что зря старается и тратится на воблу. Но черт с этим. Что случилось с тобой? Ты мне такое по телефону наговорила…
Взгляд Виты остановился. Слова Павла поразили ее. Он попытался растормошить Виту. Но она отмахнулась от него. Прошлась по комнате, потирая шею, словно ей стало душно, и в досаде сорвала пластырь. Еще незажившая ранка начала кровоточить.
— Вита! — бросился к ней Мельгунов. — У тебя кровь! — Он вынул свой платок и приложил к ее шее.
— Да… — все с тем же отрешенным взглядом ответила Вита. — Меня сегодня чуть не задушили.
— Не может быть!
— Поэтому я срочно вызвала тебя. Надо что-то предпринять. Но ты мне скажи, — взгляд Виты оживился, — если не вобла, то кто?
— Какое это имеет значение? Тем более сейчас, — обнимая и целуя Виту, проговорил Павел.
— Очень большое! Шуркин поменял любовницу, а я узнаю об этом от тебя. Это непростительная оплошность с моей стороны. Ты знаешь, кто она?
Павел почесал бровь.
— Поговаривают, что… ну эта… модная сейчас среди крупных бизнесменов особа…
Вита застыла с открытым ртом.
— Шуркин запал на нее? Она же сожрет всю наличность! И потом, она может женить его на себе.
— До этого не дойдет! Ей замуж ни к чему. Слишком молода. Вот стукнет лет тридцать…
— Будет слишком стара! — бросила Вита и затряслась от злости. Ее пальцы скрючились, как когти хищной птицы, голова мелко задрожала.
— Гад! Гад! А я еще ему жаловалась, что меня сегодня чуть не убили. А он, сволочь, наверняка, про себя жалел, что не убили!
— Хватит! Успокойся! Эка невидаль, муж поменял любовницу.
— Да!.. — подбоченившись и подавшись вперед, длинно протянула Вита. — Любовница любовнице — рознь. Большая часть из них — хапуги, чтобы ни хапнуть, лишь бы хапнуть. Меньшая часть — дуры! Те любят! А между ними тончайшая прослойка из расчетливых, ловких девиц, наделенных особым умением распознавать, что нужно мужчине. И дать ему так, чтобы еще захотелось, но уже за двойную плату. Они, как омут, затягивают. Ну теперь мне обратного хода нет, — словно торжественную клятву произнесла Вита. — Мне надо свое собственное состояние составить. А для этого придется сделать сущий пустяк — убрать Чегодаева и Свергину. Кстати, я абсолютно уверена, что на меня сегодня покушалась тихая, ласковая Зоя. Перед самым выходом я разговаривала с ней и перечислила бутики, которые посещаю. В результате, в примерочной «Мадам Фонтанж» меня чуть не удавили шарфом! — И Вита в мельчайших подробностях рассказала Мельгунову о случившемся.
— Это серьезно, — выслушав ее, заметил Павел. — Теперь принялись за тебя. Но как бы точно узнать, кто? Чегодаев или Свергина?
— Этого мы не узнаем, да и не стоит на это тратить время. Давай исходить из того, кто более опасен для нас?
— Чегодаев!
— Вот его и надо убрать первым. А уж с тихой Зоей, в которой черти водятся, мы уж как-нибудь справимся потом.
— Что молчишь? — не дождавшись ответа, спросила Вита.
— Что тут говорить? — пожал плечами Павел. — Так все надоело. Скорее бы уже вступить в это наследство…
— Если уж так надоело, откажись от него и живи спокойно.
— Как откажешься? Я за всю жизнь не заработаю того, что мне с барского плеча кинула Ильховская.
— Так в чем же дело?
— Но и покоиться рядом с ней не хочется. Вон Арсений, какой осторожный, расчетливый был. И кто-то же его перехитрил.
Вита окинула Павла взглядом и, поджав губы, кивнула.
— Ну да, выше себя не прыгнешь.
— Ладно тебе поддевать!
— Да какое там поддевать! Если человек слабак, тут уж ничего не поделаешь.
— Какой же я слабак? Четыре раза в неделю хожу в фитнес-клуб. Занимаюсь до седьмого пота.
— Не прикидывайся, ты понимаешь, о чем я говорю. Здесь помимо физической нужна внутренняя сила человека, которая и делает его тем, кем он хочет быть. А нет ее… Вот ты и сидишь директором Дома-музея. Дамочек с ума сводишь игрой на рояле… — Вита заставила себя замолчать.
— Что же ты? Продолжай! — поощрил ее Мельгунов, но она мрачно взглянула на него и опустила глаза в пол.
— Я сам знаю! — ткнул себя в грудь Павел. — За чей счет я живу. А что я могу сделать? Ну нет у меня богатых родителей. Ну не смог я, опять-таки из-за отсутствия денег, обзавестись известным импресарио. Окончил консерваторию, куда идти? Крутился, вертелся, еле это место нашел.
— Так вот когда деньги идут в руки, их надо брать, отгоняя, как мух, всех, кто мешает.
Мельгунов помолчал, а затем произнес с нарочитой бодростью:
— Ладно! Хорошо! Давай! Как собираешься отогнать Чегодаева?
— Его отогнать можно только одним способом — убить.
— Согласен. Каким образом?
Вита задумалась и не очень уверенно произнесла:
— Ну опять попытаться подложить пластиковую бомбу…
— Нет, на тропу убийств надо выходить с новыми, не заезженными нашими же конкурентами идеями!
Вита смерила Мельгунова взглядом и презрительно фыркнула:
— Что с тобой говорить!
— Я вполне серьезно, — заметил Павел, опускаясь на диван. — Я готов! Тем более, что не мы начали первыми. Самое главное — это обеспечить алиби и не оставить никаких следов.
— Верно. Надо продумать каждый шаг. Вдвоем справимся. Если только у тебя рука не дрогнет.
— Ты за свою руку волнуйся.
— Я за себя спокойна. Мне много денег надо. Мы с Шуркиным долго не протянем. Если бы у меня был от него ребенок, то… впрочем, и с детьми бросают… а на алименты, да еще с ребенком я не прожила бы. Зато состояния Ильховской нам с тобой на двоих вполне хватит.
— Уверена? А что как возникнет желание увеличить его за счет моей доли?
Вита покачала головой:
— Никогда! Запомни, я люблю тебя! По-настоящему!
Павел притянул ее к себе:
— Все мы любим по-настоящему. Только за настоящим наступает будущее. И никто не знает, кого он будет любить в нем…
После объятий и поцелуев Павел с Витой занялись составлением плана по ликвидации Чегодаева, но для его осуществления необходимо было знать распорядок дня вице-губернатора. Следить за ним взялась Шуркина.
