Вирджиния Эндрюс - Шепот в ночи
Мы все сели в лимузин и последовали на кладбище вслед за катафалком для последней церемонии у могилы. По окончании я сразу подошла к Бронсону и обняла его. В его глазах сверкнули невыплаканные слезы.
– Теперь она отдыхает, – сказал он. – Ее миссия на земле закончена.
– Ты пойдешь к нам? – спросила я.
Тетя Бет устроила прием для присутствующих на похоронах. Она была знатоком своего дела.
– Нет, нет. Мне лучше побыть немного одному. Я скоро позвоню тебе, – пообещал он и удалился, ссутулив плечи под тяжестью постигшего его горя.
На эти похороны пришло намного меньше народа, чем на похороны моих родителей, и прием получился смазанным. Дядя Филип, сидя на стуле, все время наблюдал за людьми, улыбаясь и кивая тому, кто подходил к нему, чтобы выразить соболезнование.
Мы с Джефферсоном были уставшими и подавленными. Эти похороны сорвали наросты с наших израненных чувств. В начале вечера я отвела Джефферсона наверх и помогла ему лечь спать. Затем вместо того, чтобы вернуться на прием, я пошла в свою комнату, желая закрыть побыстрее глаза, чтобы уйти от этого горя. Я даже не зажгла ночника, как обычно я это делала. Я хотела, чтобы на меня спустилось покрывало ночи и усыпило мои детские страхи. Я быстро заснула и не слышала, как все разошлись.
Но где-то в середине ночи я проснулась от звука щелкнувшего замка в двери моей комнаты. Меня как-будто кто-то толкнул. Я резко открыла глаза. Я не двигалась и на мгновение решила, что мне все это снится. Затем я услышала отчетливый звук тяжелого дыхания и шаркающих шагов. Через секунду я почувствовала, как кто-то сел на мою кровать. Я повернулась и увидела в темноте смутные очертания дяди Филипа. Мое сердце тревожно забилось. Казалось, он совершенно раздет, на нем не было даже пижамы.
– Тсс, – прошептал он, прежде чем мне удалось произнести хоть слово. Он приблизился и приложил палец к моим губам. – Не бойся.
– Дядя Филип, что вам нужно? – спросила я.
– Мне так одиноко… так одиноко сегодня. Я думал… что мы могли бы просто полежать рядом некоторое время и просто поговорить.
Прежде чем я смогла что-либо сказать, он забрался под мое одеяло, подвинувшись ближе ко мне. Я немедленно отпрянула, пораженная и очень напуганная.
– Ты гораздо старше своего возраста, – прошептал он. – Я знаю – это так. Ты наверняка старше своей мамы, когда она была в твоем возрасте. Ты больше прочла, больше сделала, ты больше знаешь. Ты ведь не боишься меня? – спросил он.
– Боюсь, – сказала я. – Пожалуйста, дядя Филип, уходи.
– Но я не могу. Бетти Энн… Она как глыба холодного льда рядом со мной. Я не переношу, когда моя нога даже слегка задевает ее костлявое колено. Но ты, о Кристи, ты такая же красивая, как и Дон, даже больше. Когда я смотрю на тебя, я вижу ее такой, какой она когда-то была со мной. Ты можешь быть со мной так же, как она, тогда, – добавил он, положив руку мне на талию, – только сегодня, только сегодня, хорошо?
– Нет, дядя Филип, остановись, – проговорила я, отпихивая его руку.
– Но ты же уже имела такой опыт с мальчиками. Я знаю, это так. Куда еще ты можешь ходить по ночам, как не на свидания к мальчикам? Где вы встречаетесь?.. На заднем сиденье машины? Мы с Дон однажды тоже были в машине.
– Нет, прекрати, – сказала я, затыкая уши. – Я не хочу это слышать!
– Да? А почему? Мы ничем таким безобразным не занимались. Я покажу тебе, что мы делали, – он потянулся рукой к моей груди. Я попыталась оттолкнуть его, убежать, но он стиснул мою руку и притянул меня к себе. – Кристи, о Кристи, моя Кристи, – стонал он, покрывая мое лицо поцелуями.
Я морщилась и сопротивлялась. Он был сильнее и прижал меня ногой, чтобы я оставалась на месте. Через секунду он уже забрался руками под мою пижаму и добрался до груди. Когда он дотронулся до нее, я начала кричать, но он зажал мне рот рукой.
– Нет, – предупредил он. – Не буди всех в доме. Они не поймут.
Я застонала и замотала головой. Он убрал руку, но прежде чем я успела что-либо сказать, он так прижал свои губы к моим, что коснулся даже моих зубов. Я почувствовала, что кончик его языка дотронулся до моего, и начала задыхаться.
Отбиваясь от него, я закашляла, и он наконец отстранился, но стоило мне отдышаться, как его руки сдернули с меня пижамные брюки так, что отлетели пуговицы. Он повернулся так, что оказался на мне, и я почувствовала, как что-то твердое протолкнулось между моих сомкнутых ног. Сознание того, что это было и что произошло, парализовало меня. Мне удалось освободить правую руку, и я начала колотить его по голове, но это была битва мухи со слоном. Он даже ничего не почувствовал, а только стонал и двигался.
– Кристи, Кристи… Дон… Кристи, – бормотал он, путая мое имя и имя моей мамы, будто мог вернуть ее через меня.
– Дядя Филип, остановись! Прекрати!
Он был такой сильный, тяжелый, что я недолго могла сопротивляться. Постепенно мои ноги ослабли, и он начал двигаться еще энергичнее.
– Тебе не придется украдкой уходить из дома, чтобы узнать об этом, – бормотал он. – Я могу тебе помочь, как и обещал. Мы нужны друг другу. Мы должны полагаться друг на друга, а с сегодняшнего дня еще больше, чем всегда. У меня нет никого кроме тебя, Кристи. Никого…
– Дядя Филип, – выдохнула я.
Его рот снова впился в мои губы. Я пыталась кричать, но мой вопль застрял внутри. Неожиданно он сделал резкое движение, и я с ужасом осознала, что он двигается внутри меня. Я отказывалась в это верить, я хотела крикнуть: «НЕТ!» Но действительность обрушилась словно снежная лавина, хороня мои иллюзии. Он застонал и все сильней прижимал меня, монотонно бормоча имя моей мамы и мое, словно это придавало ему силу. Я безвольно лежала под ним и ждала конца, когда он наступил, дядя Филип соскользнул с меня. Я не шевелилась, боясь, что, если я произнесу хоть слово или задену его, он начнет все сначала. Его дыхание начало приходить в норму.
– Кристи, – сказал он, дотрагиваясь до меня. Я отпрянула. – Все в порядке. Все в порядке. Мы не сделали ничего плохого, мы только помогли друг другу, успокоили друг друга. Это все из-за великого горя. Ты уже большая и понимаешь. Все хорошо, все будет прекрасно. Ты в порядке?
Я не двигалась.
– А? – спросил он, снова поворачиваясь ко мне.
– Да, – быстро сказала я.
– Хорошо, хорошо. Мне нужно назад, до того как Бетти Энн проснется и что-то заподозрит. Спи, моя маленькая принцесса, спи. Я всегда буду рядом, на вечные времена, так же, как я был рядом с ней.
Я наблюдала, затаив дыхание, как он сел и затем встал. Он очень тихо двигался в темноте, направляясь к двери, исчезая во мраке как ночной кошмар, который я не в силах отогнать.
Некоторое время я лежала, стараясь не верить в реальность того, что произошло. Затем я начала плакать, и вскоре от моих рыданий сотрясалось не только мое тело, но и кровать. Боль в груди раскалывала меня пополам. Перепугавшись еще больше, я села и отдышалась. Почему-то я думала только о Джефферсоне.
