Нора Робертс - Замкнутый круг
– Да, я знал, что Рено – сын Бенни Моралеса. Помоги, боже, им обоим!..
Когда Джемисон заговорил, вся картина прояснилась окончательно. Бенни Моралес, повесившийся в том же самом сарае от отчаяния, безысходности и сознания собственной вины, оставил после себя вдову, которая была на четвертом месяце. Сразу после его смерти, опасаясь скандала, она уехала из Виргинии и поселилась в Канзасе. Когда ребенку было пять лет, вдова Моралеса вышла замуж во второй раз. Рено получил фамилию отчима – Санчес, однако он так и не перестал грезить о своем настоящем отце, от которого унаследовал миниатюрную фигуру, сухощавую конституцию, удивительные руки и неистребимую любовь к лошадям. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Рено пошел по стопам своего родного отца и сумел быстро подняться от конмальчика до ученика жокея.
В конце концов Рено вернулся в Виргинию, где когда-то творил чудеса Бенни Моралес. Свой секрет он доверил одному лишь Джемисону, который был лучшим другом его отца, и Джемисон надежно хранил его тайну.
Через два дня после самоубийства Рено лейтенант Росси неожиданно приехал в «Рискованное дело», чтобы поделиться с Гейбом кое-какими подробностями.
– У него была целая библиотека альбомов с газетными вырезками об отце, – сказал он. – В отдельных папках были собраны статьи с обвинениями против Моралеса, с отчетами о ходе расследования и сообщениями о самоубийстве. Со слов миссис Санчес я знаю, что увлечение отцом носило характер навязчивой идеи: в глазах мальчика он был героем, которого ловкие люди сделали козлом отпущения, и Рено был полон решимости исправить эту несправедливость.
– И ввел наркотики жеребцу Чедвиков, – негромко проговорил Гейб. – Чтобы его дисквалифицировали.
– Когда Моралес упал и получил травму, из-за которой он не выступал почти год, он как раз работал на Чедвиков. – По привычке Росси достал и перелистал свой блокнот, хотя он и так хорошо помнил всю цепь событий. – Впоследствии, когда в Кинленде погиб жеребец Солнечный, Мэттью Чедвик открыто обвинил Бенни Моралеса в том, что он ввел его чемпиону запрещенные амфетамины. И я его понимаю – из-за мошенника-жокея он потерял лошадь, в которую были вложены большие деньги.
– Дурная наследственность… – сквозь зубы процедил Гейб. – Только непонятно, откуда Рено взял наркотики. Я уверен, что он сделал укол после взвешивания и незадолго до старта. Скорее всего это было проделано в выводном тоннеле. Но как он достал амфетамин? И у кого?
– Мне представляется, что для человека его профессии это было совсем не трудно, мистер Слейтер. Рено Санчес посещал скачки едва ли не с детского возраста. Наверняка он знал подходящих людей, к которым можно было обратиться. Вернее, неподходящих людей…
– Если бы он сам достал ампулу с наркотиком, то не ошибся бы в дозе. Рено не хотел убивать лошадь, лейтенант. Я в этом убежден.
– Значит, все-таки ошибся.
– Или его кто-то обманул. Кстати, вам еще не удалось напасть на след моего отца?
– Настоящее семейное дело, верно? – Росси усмехнулся. – Нет, – сказал он, когда Гейб ничего не ответил. – Ваш отец съехал из занимаемых им комнат, не оставив нового адреса. Не забывайте, мистер Слейтер, что единственной причиной, по которой я вообще взялся за розыски вашего папаши, является ваша интуиция. И я должен признать, что настолько ей доверяю, что, как только мистер Слейтер-старший появится в наших краях или вблизи ипподрома, он будет немедленно задержан и доставлен в участок для тщательного допроса.
– Появится, – уверенно сказал Гейб. – Он слишком самоуверен и не всегда умеет остановиться вовремя.
Келси только что пообедала, приняла душ и чувствовала прилив сил. Стоя возле открытого окна своей спальни, она задумчиво глядела на далекие холмы и размышляла о судьбе Рено.
Он не поверил, что его отец – виновен. Не поверил и потратил большую часть жизни, гоняясь за призраками прошлого. Он хотел отомстить за отца, исправить причиненное ему зло, но в конце пути узнал о себе и о человеке, чья кровь текла в его жилах, что-то такое, с чем уже не смог – или не захотел – жить дальше.
Да, отворять двери, ведущие в прошлое, оказалось довольно рискованно. Рено Санчес заплатил за это по самому высокому счету. Да и сама Келси никак не могла забыть о том, что произошло когда-то давно с ней и ее близкими, хотя и поощряла Гейба выкинуть из памяти его полунищее трущобное существование и быть самим собой.
Не рискует ли она своими нынешними отношениями с Наоми, когда, приоткрывая дверь в прошедшие годы, заглядывает в щелку, пытаясь рассмотреть, нащупать, понять что-то, что спит в непроглядной мгле, давних лет? И если она добьется своего, если разбудит и вытащит на свет божий то, что дремало в той темноте, под пылью двадцатилетней давности, сумеет ли она сама жить с этим знанием?
Оставь все как есть, приказала она себе. Зачем рыться в старом белье и пытаться выпустить на свободу то, что все остальные предпочитают держать под замком? В конце концов, впереди у нее – целая жизнь, жизнь с Гейбом, каждый день которой будет наполнен новыми проблемами и откровениями. Все, что ей нужно сделать, это снова закрыть двери своей и чужой памяти, повернуть ключ и повернуться лицом к свету.
– Мисс Кел?
– Что, Герти? – не оборачиваясь отозвалась она.
– Звонит мистер Линдстрем. Ему нужна была мисс Наоми, но, поскольку ее все равно нет, он сказал, что хочет поговорить с ее дочерью, с вами то есть…
– Хорошо, Герти. Я сейчас спущусь. Келси разговаривала с адвокатом Наоми из кабинета матери. Вернее, он говорил, а она слушала и даже иногда пыталась вставлять какие-то комментарии. Закончив, она бережно опустила трубку на рычаги и осталась сидеть в глубоком кресле за письменным столом. Там ее и застала Наоми.
– Черт бы побрал эти дурацкие ленчи! – проговорила она, стремительно входя в кабинет, швыряя в дальний угол перчатки и сбрасывая с ног туфли. – На них уходит уйма времени! Никак не могу понять, почему каждый раз, когда меня приглашают, я чувствую себя обязанной пойти. Сегодня, к счастью, ленч закончился довольно быстро, и я успела заглянуть в бутик возле ресторана. Там было умопомрачительное платье, прекрасно подходящее для свадебной церемонии на открытом воздухе. Я договорилась, чтобы они попридержали его, так что если в течение суток ты…
Она не договорила. Келси смотрела на нее в упор, крепко сцепив лежащие на столе руки, и радостное возбуждение, заставившее Наоми промчаться через весь дом, чтобы как можно скорее встретиться с дочерью, погасло.
– Что случилось, Кел? – заботливо спросила Наоми. – Ты расстроилась из-за Рено? Или…
