Наталья Штурм - Уж замуж невтерпеж, или Любовь цвета крови
– Позвольте вам представить… – режиссер программы бежал впереди двух солидных мужчин. Одного из них я узнала. Его часто показывали в новостных передачах и в «Парламентском часе».
– Степан Павлович, – представился политик и галантно поцеловал мне руку.
Интересный, невысокого роста, на вид лет сорок – сорок пять, похож на Роберта де Ниро, только без родинки. Глаз умный, чуть ироничный с прищуром, в зубах сигара, одет в черный свитер и черные брюки. На руке дорогие часы, модные очки в золотой оправе и запах… Завораживающий запах богатства, власти и свободы выбора.
Режиссер и Люба куда-то исчезли, и мы остались втроем.
– Я здесь на аукционе приобрел картину – вы не могли бы на ней расписаться? – попросил Степан Павлович и протянул ручку, усыпанную бриллиантами.
– Так нельзя… Не я ее писала, не мне и расписываться, – смущенно отказалась я. – Лучше я подарю вам свой календарь и на нем распишусь, – предложила я находчиво.
– Я согласен! Только на картине распишитесь тоже. – Он не привык, чтобы ему возражали.
– А два календаря у вас не найдется? – кокетливо спросил приятель Степана Павловича. Он был молод и хорош собой. Близко посаженные глаза выдавали в нем большого любителя дамского пола.
– Ну, естественно! Только у меня они в машине. Если ваши помощники сходят со мной…
– Нет. Я сам с вами схожу.
И Степан Павлович решительно направился к выходу.
На улице он помог открыть багажник, чтобы я не запачкала руки, аккуратно собрал в стопку разметавшиеся календари и сложил их в пакет.
– А расписаться? – напомнил он, перелистывая мои изображения. И снова протянул ручку.
Я вывела привычную надпись: «С большой симпатией». Задумалась над второй…
– Напишите «Андрею», поставьте подпись. И хватит с него, – с притворной ревностью и улыбаясь, сказал Степан Павлович.
Мы медленно пошли по дорожке обратно к шатру-ресторану.
– У вас бывает свободное время? – спросил он.
– Боюсь попасть в глупое положение: отвечу – бывает, а вы скажете: «А у меня нет».
Степан Павлович рассмеялся.
– На самом деле редко выдается свободный час, но чтобы увидеть вас снова, я его найду… У меня к вам есть одно предложение. Дело в том, что я коллекционирую живопись и старинные книги. Насколько мне известно, вы тоже интересуетесь искусством. На днях мне доставили несколько полотен. Мне хотелось бы с вами посоветоваться, какие из них приобрести. Это возможно?
– Конечно. Только сразу предупрежу: я предпочитаю маринистов, а не портретистов. Даже если портрет – шедевр, он все равно меня настораживает вторжением в мой дом чужой судьбы. Суеверие, наверно…
– Удивительно, но я тоже настороженно отношусь к портретам. Пейзажная живопись – вот это мое. Постоишь возле нее несколько минут и уносишься мыслями в романтический вечер. Хмельной морской воздух, красное небо готовится к сумраку, тихая рябь воды и любимая женщина рядом. Босая, простоволосая, ласково смотрит на тебя карими глазами…
Голос мужчины звучал мечтательно-тихо и нежно.
От него веяло родным.
Я вдруг почувствовала себя в другом измерении. Будто бы с этой минуты может начаться совсем иная жизнь. Спокойная, размеренная, полная взаимного доверия и уважения друг к другу. С общими интересами и пониманием искусства, с обязательными обсуждениями прочитанного на ночь. Я буду слушать его и впитывать каждое слово. Вечерами, когда он будет задерживаться на работе (а не в казино), я буду тряпочкой осторожно снимать пыль с его бесценных фолиантов. Господи, какая я дура! Ведь у него наверняка выставлен специальный климат-контроль в библиотеке. И специально обученные уборщицы с гарвардским образованием.
Да о чем я вообще?! Очередной богатый поклонник, известный политик опутывает меня красивыми словами, за которыми только одно: уложить в кровать и потом с удовлетворением тыкать пальчиком в телевизор в перерывах между заседаниями. А я уже уши развесила…
– Извините, но мне пора, – с достоинством произнесла я.
– Конечно, конечно… Могу я вам позвонить? Мой офис находится возле Кремля – небольшой старинный особняк. Его историю я расскажу при встрече. Там у меня находится часть коллекции. Приглашаю вас на экскурсию… через неделю. Завтра я улетаю. Вернусь, и, надеюсь, мы встретимся. Ваш муж не будет возражать?
Только я собиралась его помучить, придумав, что всю неделю буду занята, а он вклинился со своим отъездом…
– Мой муж не ревнив, – нагло соврала я.
За неделю я успею его уже забыть и снова приобрести душевное равновесие. И «неревнивому» мужу не будет повода «не ревновать».
Степан Павлович снова протянул мне драгоценную ручку.
– Я уже расписалась, – напомнила я.
– Это вам на память. Чтобы каждый день вспоминали обо мне.
Еще минуту мы стояли и молча смотрели друг на друга.
Обоим было неловко, потому что не хотелось расставаться…
Степан Павлович, как и обещал, позвонил ровно через неделю.
В этот день я была расстроена одной статейкой, написанной в дружественной мне газете, о том, что после родов я поправилась и выгляжу не так, как раньше.
«Козел! – думала я про журналиста. – Порожай с мое! Ведь и полгода не прошло… Не надо было ехать на тот концерт. А может, он меня заснял на открытии рублевской „Веранды „Дача“?“
Сколько бы ни было похвальных статей, всегда запоминается именно критика.
Полезли комплексы. Какие ухажеры, какие поклонники – сиди дома и радуйся, что Роберту ты нужна любая. И чем хуже я выгляжу, тем ему лучше.
Степан Павлович предложил два варианта встречи: сегодня вечером с семи до восьми или завтра днем, во время обеда.
Я, не раздумывая, поехала сразу. Надо же за счет кого-то повышать свою самооценку. Пара комплиментов – и я снова в порядке.
Мой муж никогда не был расточителен на похвалы. Только однажды, в самом начале нашего романа, когда я собиралась на концерт, он сказал, задумчиво глядя на меня:
– Дать бы тебе в рожу, чтоб не была такой красивой…
Больше я не ждала от него слов восхищения.
Старинный трехэтажный особняк, в котором размещался офис Степана Павловича, действительно находился практически рядом с Кремлем.
Для удобства в нем сделали лифт, а этажи соединяла кружевная винтовая лестница, покрытая позолотой.
Стены коридоров украшали огромные картины, а по углам в нишах красовались мраморные скульптуры.
Секретарша сразу проводила меня на третий этаж, где находилась библиотека. Степан Павлович был занят посетителем и по коммутатору отдал распоряжение организовать мой досуг, чтобы я не заскучала.
