Репетитор для оторвы - Юлия Оайдер

– Спасибо тебе, – неожиданно говорит она и берет меня за руку. – Спасибо за все.

Смотрим друг другу в глаза, и мне реально кажется, что мы связаны с Мией настолько тесно, что я сейчас в полной мере ощущаю все ее эмоции и так хочу, чтобы она не мучилась с ними одна. Набираюсь храбрости и собираюсь сказать Мие о том, что знаю от отца, но в машину возвращается Ирина. Мне приходится отпрянуть от девушки, буквально резко отдернуть руку от ее ладони и повернуться к рулю.

– Я взяла все документы, какие есть, – говорит запыхавшаяся Ирина, сжимая в руках синюю толстую папку.

– Хорошо, тогда едем, – киваю я и завожу двигатель.

Стоит ли мне при Ирине спросить что-то? Вот уж не думаю… Для нее это станет ужасным потрясением, особенно то, что я, чужой человек, всего лишь репетитор ее дочери, интересовался их жизнью… Нет, так нельзя.

Мы добираемся до больницы быстро, и я, несмотря на просьбы остаться в машине, все равно иду с Ириной и Мией, потому что Мия начала хромать. Я беру ее под руку и придерживаю за талию, прижимая к себе, и это какое-то дикое чувство: касаться ее и быть так близко при ее матери, вообще не понимающей наших переглядок и эмоций.

Мию с Ириной встречает мужчина в белом халате, судя по его улыбке, они у него не первый раз, он здоровается и первым делом отправляет Мию на рентген. Милая медсестра провожает Мию в специализированный кабинет и просит нас подождать возле него, потому что «ваша помощь потребуется только после снимков».

Ирина сидит рядом со мной на скамейке и нервно кусает губы, глядя куда-то на вывеску кабинета. Женщина погружена в мысли, и я долго набираюсь смелости, чтобы сказать ей:

– Все будет хорошо.

– Я надеюсь, – тихо отвечает она, сжимая в руках вещи Мии и папку с документами.

Наверняка в этой папке есть много всего, что мне поможет узнать правду об «Ивановых», но я же не буду красть ее у Ирины.

– У меня однажды был перелом, в этом ничего хорошего, но главное – жива… Жива… Она жива – это главное… – повторяет она снова и снова.

– Да, это главное, – соглашаюсь я. – Если вам нужна будет моя помощь, только позовите, – говорю Ирине со всей уверенностью.

– Мы справляемся, но спасибо, – кивает она. – Вы и так делаете для нас слишком много, я не расплачусь за вашу доброту…

– За мою доброту не надо платить, – перебиваю ее я.

Дверь кабинета открывается, и в коридор выглядывает медсестра:

– Мама может зайти и помочь.

Ирина мгновенно срывается с места, бросив вещи на скамейке вместе с синей папкой с документами.

Нельзя совать нос не в свое дело… Но это дело уже стало моим!

Я должен узнать наверняка, почему мой отец не смог их найти и почему людей с такими именами не существует! Поэтому я вскрываю папку Ирины и как можно скорее заглядываю внутрь. Сразу натыкаюсь на какую-то справку от… психиатра?

Бросаю взгляд на дверь, прислушиваюсь – никто не идет, и вытягиваю лист за угол, чтобы прочитать:

«Врачебное свидетельство о состоянии здоровья выдано гражданину(ке) Касимовой Артемии Давидовне».

Что?

Перечитываю несколько раз, нет, я не ошибся. Значит, Артемия Давидовна? Убираю справку и смотрю, что там еще есть: несколько паспортов, страховые документы на то же имя… Снова возвращаюсь к справке:

«Диагноз: невроз навязчивых состояний вследствие ПТСР, ОКР. Рекомендована фармако-психотерапия».

Слышу приближающиеся к двери шаги и быстро убираю документ в папку, застегиваю ее и кладу туда, где ее оставила Ирина. Сердце стучит так громко, что я даже глохну от этих звенящих звуков! Я чувствую себя отвратительно!

И от того, что влез, куда не надо было, и от того, что не знал о подобных вещах… Нет, у меня нет предрассудков, но… Если то, что там написано, правда, разве мне не нужно было от Ирины перед нашим знакомством узнать о таких вещах?

Зато теперь странности Мии приобретают другой оттенок… Из милых они становятся тревожными.

Хотя какой Мии? Артемии, выходит?

Столько всего, что я просто не успеваю осознавать подобные новости. Столько тайн и лжи за один день – многовато.

Глава 33. Сети безразличия

Мия

Три дня спустя

Хочется начать с хороших новостей: у меня нет перелома. Врачи выявили сильное растяжение связок локтевого сустава и ушибы. Выписали легкие обезболивающие, порекомендовали фиксирующие повязки и минимум физической активности две недели, после чего отправили домой.

После больницы в тот день Слава отвез нас с мамой домой, и я как-то на эмоциях вышла из его машины, подумав, что «спишемся еще не раз», а сейчас чувствую себя наивной дурой. Все три дня Слава меня игнорирует. Намеренно не идет на контакт, и я начинаю терять веру в искренность его чувств ко мне.

Какая тут искренность, если он бросил меня в таком состоянии, зная, что именно произошло?!

Этот игнор меня просто убивает. Меня словно добавили в черный список своей жизни, ведь каждое мое сообщение, каждый мой звонок абоненту «Слава» попадает в сети горького безразличия.

Гребаная повязка на руке раздражает, мама выводит суетливостью, Дарина улетела в отпуск, и мне не удается с ней связаться – все идет не так, все бесит!

Я не рассказала маме про причину падения. Еще не рассказала. Почему? Я банально надеялась посоветоваться со Славой о том, как именно ей об этом сказать, чтобы согласовать наши слова, ведь Слава – свидетель первого появления Ярика. Благо все три дня мама работает дома, делает какие-то выкройки и постоянно висит на телефоне со своей работодательницей, а значит, мы в безопасности.

Сижу на кухне, пью остывший чай и отправляю очередное сообщение своему репетитору:

«Занятия, я так понимаю, отменяются?» Сообщение, конечно же, останется без ответа, как и остальные, вот только значок «offline», сменившийся на «online», доводит меня чуть ли не до истерики.

Он же видит, он же знает!

Мне так плохо и одиноко, так больно и страшно, что хочется уснуть и больше никогда не просыпаться. Лучше витать в пространстве своих грез, чем находиться в этой проклятой реальности! Мне абсолютно не с кем поговорить, не маме же рассказывать о своих душевных страданиях…

– Мия, ты пойдешь в ванную? – спрашивает мама, выглянув из своей комнаты.

– Пойду, – отвечаю я.

– Тебе помочь?

– У меня две руки, мама, и одна из них работает