Семь свиданий - Юлия Слада

— Боже… — едва различимый выдох матери вместо потерянных в миг слов.

— Она была как пушинка. И подарила мне вторую жизнь, когда на моё тормошение неожиданно приоткрыла глаза.

Он отстранил руки от лица и поднял голову. В медовых радужках стояли слёзы, готовые вот-вот пролиться солёными дорожками по смуглым щекам.

— Гриша…

Он даже не попытался её остановить. Эту злую, горькую влагу. Только губы скривил в болезненном оскале, продолжая говорить.

— И вот спустя шесть лет она жива. Смеётся. Ходит на работу. Но только так и осталась цепями связана с тем роковым днём. Она боится огня. До паники. Сегодня увидев зажжённую конфорку, упала в обморок. А потом ещё пыталась убедить, что всё хорошо и она привыкла с этим жить. Как?! Как мне после этого обещать ей свою поддержку и заботу? Говорить, что защищу от всех бед. Если Лена узнает, что это по моей вине она стала калекой — никогда этого не простит.

— А ты не думаешь, что снова связываешь её цепями по рукам и ногам? — неожиданно проговорила мать, отъезжая в сторону окна. Гриша, услышав эти тихие слова, даже на мгновение застыл, настолько они обескуражили. Взглянув на его удивлённое лицо, женщина грустно улыбнулась. — Что ты так смотришь? Ну откуда тебе известно как отреагирует Лена? Почему принимаешь решение за девушку, не дав даже ей шанса на самостоятельные выводы…

— Ты не слышала, что я говорил? — отчаянно простонал Гриша, хватаясь за свои волосы. — Кто в здравом уме простит человека за то, что он сделал больно? У неё на пол грудины памятный шрам, а ты предлагаешь его снова вспороть? И кем я после этого буду? Ничтожеством! Молчать об этом? Сколько? Год? Два? Всю жизнь? Я не смогу…

— Ты поступаешь очень эгоистично, дорогой, — вздохнула мама, отодвинув занавеску и разглядывая кружащийся за окном снег.

— Ты не понимаешь! — на эмоциях выдал Гриша, вскакивая на ноги.

— Как раз таки очень хорошо понимаю, — всё так же тихо возразила женщина в ответ. — Ты же сам говорил, что она наша. А если наша, то обязательно всё поймёт.

Она аккуратно наблюдала за ним. За тем, как он долго стоял посреди комнаты в молчании, обдумывая слова и кусая губы. Было видно, что очень хочет ей верить, но страхи продолжают гнать его по ложному пути… И мама, не выдержав, произнесла:

— Собирайся.

— Куда? — недоумённо вскинулась голова.

— Мы едем к Лене.

— А ты зачем собралась?

— Ну раз сын у меня ведёт себя как мальчишка, значит, придётся вести его за ручку. На брови синяк, костяшки на руке содраны — с кем-то подрался. Девушку свою бросил одну, переживает поди сейчас дома, места себе не находит и бедная никак не может понять, в чём она провинилась. Это все разве взрослые поступки?

Она видела, как сын с упрямством поджал губы, возмущённый этой унизительной отповедью, но на удивление ничего не возразил.

— Знаешь, что хуже смерти? Неизвестность… когда не понимаешь, что ждёт впереди, и при этом никак не можешь повлиять на дальнейший ход событий. Когда ты словно теряешь почву под ногами. Поверь мне, я отчётливо понимаю, каково это.

— Я тебя услышал, — прохрипел Гриша, отводя взгляд.

— Вот и славно, — довольная женщина проехала мимо, направляясь к выходу. — Мне только переодеться, и я готова.

— Ты никуда не едешь! — возмущённо фыркнул Гриша, помогая открыть дверь и выехать в коридор, — ещё не хватало тебя ввязывать. Я сам всё решу.

— И?

— Что?

— Поедешь?

— Не знаю.

— Ах, если не знаешь, то тогда я поеду к ней сама, — мама с невозмутимым лицом медленно передвигалась вдоль узкого прохода.

— Мама, перестань.

— Ну хорошо, — неожиданно быстро сдалась она, пропуская сына вперёд и останавливаясь перед проёмом, ведущим на кухню. Пожала плечами, демонстрируя чрезмерное равнодушие. — В конце концов, это твоя жизнь и тебе решать, какой она будет. Одинокой или…

— Вот ты коварная, — кривая улыбка припечаталась к его губам. — Не знал, что, оказывается, умеешь грамотно манипулировать и направлять в нужное тебе русло.

— Опыт, — скромно улыбнулась она, потупив взор, — с Крупиниными поживи с моё и не такому научишься.

Они оба после этой фразы не сговариваясь повернули головы в сторону второй гостиной, в которой горел тускло свет. Оттуда долетел лёгкий запах сигаретного дыма. А следом за ним и привычное карканье бабули

— Я всё слышала. И да, я против, чтобы он связывался с этой девчонкой. Кое-как выдворила её за дверь, а ты уговариваешь его за ней теперь гнаться. Мой внук никогда не будет бегать за юбками. Ни-ког-да!

Мать и сын, улыбаясь, посмотрели друг на друга.

— Что притихли? Нечего возразить? Так я ещё добавлю аргументов. У одной операция на носу — готовиться надо, у второго завтра встреча с юристами по передаче дел.

Вздохнув, Гриша наклонился и поцеловал маму в прохладную щеку. Засунув руки в карманы брюк нехотя направился к лестницам второго этажа. В то время, как худенькая женщина с довольной улыбкой смотрела ему вслед.

«Он обязательно вернёт свою Лену», — она в этом не сомневалась.

Вот только даже у судьбы, дарующей второй шанс, бывает лопается терпение.

Гриша

Вырваться к Лене удалось лишь через неделю. Не было и дня, чтобы он не вспоминал о своей возлюбленной, но срочные дела по бизнесу отчима не отпускали. Вставал ни свет, ни заря, быстро добирался до офиса и торчал там до самой поздней ночи, чуть не приползая от усталости обратно. Передача дел, перепроверка документов, перестановка кадров, выезд на оставшиеся объекты, всё это требовало обязательного присутствия до тех пор, пока он с бывшими партнёрами не допилил наконец остатки компании. И на счёт не упали приличные отступные. А параллельно этому процессу, шла ещё подготовка матери к операции. И тоже давила и нервировала до тех пор, пока врач не отзвонился и не сообщил, что всё прошло успешно.

Окрылённый, что удача, наконец, повернулась лицом, Гриша спустя неделю с самого утра направился к дому Лены. Телефона её не знал, номера квартиры тоже. Воскресный день. Но он до последнего надеялся, что всё-таки получится поймать её у подъезда.

Цветы и спонтанно купленная выпечка в одной из кондитерских лежали на переднем пассажирском сидении, ожидая своего часа.

Барабаня задумчиво по рулю пальцами, Гриша наблюдал за проходившими мимо соседями, размышляя о том, как он будет всё объяснять. Лена явно не из тех девушек, которые легко ведутся на ажурные речи, но он не сомневался,