Жестокий хозяин - Люси Смоук
Слова были горькими на моем языке. Мой взгляд поднялся к ее лицу. Ее орехово-зеленые глаза все еще были с красными ободками, но сфокусировались острее, когда она посмотрела на меня в ответ. Она хотела заговорить, я понял это по напряженному, сопротивляющемуся выражению ее лица, но моей руки на ее бедной маленькой киске было достаточно, чтобы напомнить ей не переходить границу.
На самом деле я убрал одну ладонь с ее задницы и обхватил ее влагалище. Тепло разлилось по моим пальцам. Жидкий огонь, когда ее возбуждение пропитало меня. Ее киска была готова для того, чтобы ее взяли. Я ухмыльнулся. Она может притворяться, что ей это не нравится, но ее тело определенно знало, кого оно хочет. Меня. Всегда и только меня.
— Тебе повезло, Ангел, — сказал я, играя с ее половыми губами, раздвигая их, а затем проводя средним пальцем прямо по центру ее влагалища. Она выгнулась под моей рукой, и тихий стон эхом отозвался в моих ушах. — Если бы ты была беременна моим ребенком и я узнал, что ты скрывала его от меня в течение пяти лет, у нас было бы совсем другое воссоединение.
Ее дыхание становилось все более прерывистым, чем дольше я играл с ее влагалищем, проводя пальцем вверх и вниз по ее набухшему и влажному входу. Ее покрасневший клитор выглядывал из-под капюшона, практически взывая ко мне. Я дал ему то, чего он хотел — крепко ущипнул, отчего она застонала. В конце концов, я не был законченным монстром по отношению к своей жене и будущей матери моих детей.
Ангел всхлипывала, когда я дразнил ее влагалище, вводя внутрь один палец, прежде чем вытащить его и провести им вниз к ее клитору, обводя его кругами, поощряя его держаться подальше от капюшона. Я понял, что мог бы играть с ней часами. Просто держать ее связанной и открытой для меня, пока я придвигал ее все ближе и ближе к освобождению, только чтобы отстраниться и слушать ее крики о мольбе. Она умоляла меня всем телом, раздвигая бедра, покачивая попкой взад-вперед, как будто этого было достаточно, чтобы соблазнить меня.
С другой стороны, этого было достаточно. Она была всем, что могло соблазнить меня. Возможно, это была низменная одержимость, которую я развил в себе по отношению к ней за последние пять лет, но что бы это ни было — я чувствовал, что эта женщина принадлежит мне. Единственной, кто, казалось, не осознавал этого, была она, и это сбивало меня с толку.
С тех пор как я застрелил своего первого человека, лишил первой жизни, совершил свое первое убийство — я всегда получал то, что хотел. Я поднялся на вершину своей карьеры, а затем нашел свой путь к еще более влиятельному положению. Из-за нее. Мой ключ. Моя невеста. Моя гребаная жена.
Оторвавшись от ее мокрой киски, я быстро спустил штаны и взял себя в руки. У нее перехватило дыхание, звук был громким в тихой комнате — звуконепроницаемый, без сомнения, благодаря вниманию Йена к деталям. Я водил головкой своего члена вверх и вниз по ее щелочке, ожидая, испытывая любопытство.
Неужели она еще не поняла, что больше не защищена от меня? Мне было интересно, каково это — трахнуть ее, наполнить своей спермой и ждать, пока она поймет, что я сделал. Я очень мало знал о контроле над рождаемостью у женщин — это никогда не было тем, чем мне нужно было заниматься. Но я точно знал, что иногда у женщин на них не идет кровь. Поймет ли она, что беременна, или только когда она начнет расти, созревать и набухать вместе с моим ребенком, она поймет свои обстоятельства?
Вероятно, она все еще питала какое-то подобие надежды, что сможет сбежать от меня. Что я не пойму, что произошло той ночью. Я знал, что истинный убийца Рафаэлло Прайса сейчас восседает в своем особняке на троне. Джеки. Она была причиной того, что Ангел сбежала, и вскоре я получу от нее справедливое вознаграждение, но сейчас пришло время сделать то, что я должен был сделать пять лет назад.
Пришло время трахнуть мою жену и убедиться, что она не покинет эту комнату без твердого напоминания о том, что мини-версия меня растет в ее утробе.
Я установил головку своего члена на место и одним сильным толчком вошел в ее влагалище. Ангел вскрикнула, когда я трахнул ее, ее спина выгнулась, а голова приподнялась, когда она напряглась в наручниках, удерживающих ее на месте. Напряженные мышцы обвились вокруг моего члена, втягивая меня еще глубже.
Низкий стон вырвался из моей груди и поднялся к горлу.
— Так чертовски крепко, Ангел, — сказал я сквозь стиснутые зубы. — Твоя киска душит мой член.
Тело Ангела извивалось подо мной. Она тяжело дышала, задыхалась, сжимала и разжимала свои внутренности, подводя меня еще ближе к краю пропасти. Каждое ее движение отзывалось рябью на моем члене. Ее соки стекали вокруг меня.
Я вышел из нее, чтобы снова войти. Мои руки нашли ее бедра, и, крепко держа, я начал вдалбливаться. Я трахал ее тугую, влажную киску с такой же яростью, с какой трахал ее горло. С каждым толчком она хрюкала и всхлипывала. Ее руки сжались в кулаки над манжетами, мышцы ее рук напряглись, когда она крепко сжала их.
Удерживая ее, я оттолкнул ее бедра назад, рывком усадив ее к себе на колени, когда я вышел, а затем снова вонзился в ее тугие, гостеприимные внутренности.
— Так чертовски хорошо, любимая, — прошептал я. — Ты берешь член, как прирожденная шлюха.
При этих словах с ее губ сорвалось тихое ругательство, но я не возражал. Она могла плевать и проклинать меня сколько угодно; я все равно заполучил бы ее целиком к концу ночи.
Ее внутренности сжались вокруг меня, и я изо всех сил старался не кончить прямо здесь и сейчас. Я хотел, чтобы она была горячее, влажнее и гораздо больше потеряла свой чертов разум к тому времени, как я излил бы свое семя в ее киску. Теперь, когда эта порочная мысль укоренилась в моем сознании, я хотел увидеть шок на ее лице, когда она поймет, что я получил от нее все, что хотел, и она приняла это, думая, что она в безопасности.
Я входил и выходил из ее киски, взад и вперед, крепко сжимая ее, в то время как ее
