Даниэла Стил - Ранчо
– Как Джейд? – Она любила девочку, как родную, может, даже сильнее.
– Джейд в полном порядке. Прости, если напугал. Просто я счел необходимым позвонить. Уверен, тебе нужно знать о том, что произошло. – Как ни жестоко было сообщать ей дурные вести, он не сомневался, что она не простила бы его, если бы он этого не сделал. – Час назад умер Квинн Моррисон. Он умер спокойно, в присутствии семьи. Жаль, не было тебя. Я сделал все, что мог. Отказало сердце.
Это можно назвать счастливой развязкой. И все же ей стало грустно, Зоя даже всплакнула. Она провожала слезами всех: старых, молодых, особенно детей. Квинну Моррисону было семьдесят четыре. Он успел прожить целую жизнь, СПИД испортил ему только последний год. Он прожил почти столько же, сколько другие люди, которых сводят в могилу другие болезни. Эти мысли все равно не избавляли ее от чувства потери и поражения. Чувство было знакомым: болезнь – убийца день за днем вырывала у нее из рук пациента за пациентом.
– Как ты сама? – взволнованно спросил Сэм.
– Хорошо. То есть плохо: мне надо было быть там.
– Я знал, что ты так скажешь, потому и позвонил.
Он радовался, что ты уехала в Вайоминг.
Зоя улыбнулась, услышав это. Как это похоже на старика! Он целый год твердил, что ей надо выйти замуж и родить.
– А остальные?
– Питер Уильямс плохо провел ночь. Прежде чем поехать к Квинну, я провел возле него целый час. У него опять пневмония. Утром я его госпитализирую.
Уильямсу всего тридцать один год, но ему осталось жить совсем немного. О нем трудно думать без боли в сердце: так молод и...
– Я вижу, у тебя выдалась веселая ночка.
– Как обычно, – ответил он с улыбкой. – А ты? Развлекаешься? Укладываешь ковбоев штабелями?
– Пока на моем счету один. Он забрал меня в аэропорту. Молокосос из Миссисипи. А вообще тут так хорошо, аж дух захватывает!
– Как поживает твоя подружка?
– Блестяще. Преподнесла мне сюрприз – еще одну старую подругу по Беркли, Это долгая история. Одним словом, мы с ней двадцать лет не разговаривали. Увидела меня и собралась упорхнуть в Нью-Йорк первым же дирижаблем. Но ничего, мы в первый же вечер заключили мир. Двадцать лет назад я наплевала ей в душу и все время корила себя за; это. Наконец-то на этом поставлен крест.
– Ты там тоже не теряешь времени зря.
– А ты как думал?
– Спи дальше. Прости, что поднял тебя ни свет ни заря, – о его часовом поясе было только пять тридцать утра, и он еще не ложился. Он знал, что обязан сообщить ей о Квинне Моррисоне, как только это произошло.
– Спасибо за звонок, Сэм. Очень тебе благодарна. Знаю, ты старался ради него, как мог. Не вздумай винить себя в его смерти. Я тоже не смогла бы его спасти. – Она нашла самые лучшие слова.
Он не знал, как ее благодарить. Никогда еще не встречал таких славных женщин, как она.
– Спасибо, Зоя. Отдыхай на здоровье. Я буду держать тебя в курсе дел.
Он неохотно повесил трубку. Думать о ней было грустно. Он так восхищался ею, так к ней тянулся, но она оставалась недосягаемой. При этом он чувствовал, насколько она одинока и слишком уязвима. Но все равно пряталась. Сэм уже подозревал, что никогда не проникнет в ее тайну.
В тот самый момент, когда он устало закрыл глаза, Зоя приветствовала из окна домика солнце, появившееся из-за гор Титон. Такое восхитительное зрелище, что по щекам у нее потекли слезы! Она думала о Квинне Моррисоне, о прожитой им жизни, оплакивала его смерть, как и смерть многих его предшественников. Сколько в жизни горя! Элли, Тодд, все горести, свидетельницей которых она становилась день за днем... И одновременно – такая красота! Ей было горько и в то же время радостно, что она приехала сюда. Что бы ни произошло дальше, у нее в памяти останется восход в горах Титон.
Бог есть, если есть на земле такая красота! Она на цыпочках вернулась в свою комнату и легла, думая о Сэме и не спуская глаз с гор.
Глава 12
Зое после разговора с Сэмом удалось уснуть, но вскоре Мэри Стюарт вышла из своей комнаты, и Зоя снова открыла глаза. Они встретились на кухне, где Мэри Стюарт варила кофе. Обе были в ночных рубашках. Мэри Стюарт улыбнулась первой. У Зои был более свежий вид, чем накануне. Этим утром она выглядела удивительно молодо.
– Хочешь, я и тебе сварю кофе? Тут есть и чай. Может, чаю?
Зоя отказалась от чая и налила себе полную чашку кофе.
– Таня еще не встала? – спросила она. Обе усмехнулись. – Сдается, кое-что остается по-прежнему.
Мэри Стюарт серьезно посмотрела на старую подругу. Они провели врозь столько времени!
– Это точно. Я очень рада, что приехала. – Она заглянула Зое в глаза.
– И я рада, Стью. Жаль, что была тогда так глупа. Жаль, что мы с тобой полжизни проиграли в молчанку. Хорошо, хоть теперь этому конец. Вот ужас, если бы мы так и не помирились! – Ссора давно уже исчерпала сама себя. Элли покинула этот мир больше двадцати лет назад, и им давно следовало прекратить бессмысленную вражду. Обе, оглядываясь назад, понимали, какую глупость совершили, напрасно растратив драгоценное время. – Я перед Таней в долгу: она молодец, что пригласила тебя, не поставив меня в известность.
– Представляешь, какая хитрость? – Мэри Стюарт радостно, улыбнулась. – За всю дорогу и словечком не обмолвилась! Правда, у меня были основания что-то заподозрить. До того как я дала согласие приехать, она дважды произнесла мы, ее секретарша тоже, кажется, болтала о них и трех заказанных комнатах. Я подумала, что речь о детях. Мне и в голову не могло прийти, что она еще кого-то пригласила. Все сложилось очень удачно: Алиса отменила наше с ней путешествие, и мне все равно нечем было заняться.
– Для меня это тоже дар свыше. – Зоя вспомнила встающее среди горных вершин солнце и звучавший в те же секунды рассказ Сэма о кончине Квинна Моррисона. Сидя вместе с Мэри Стюарт в кухонном алькове и попивая кофе, она рассказала ей о звонке Сэма.
– Трудно сохранять присутствие духа, занимаясь таким делом, – тихо произнесла Мэри Стюарт. – Я восхищена тобой. Но ведь ты знаешь, что обречена на проигрыш. – Она вспомнила, как ужасно все было, когда не стало Тодда! Повторять то же самое изо дня в день?.. С другой стороны, она лишилась сына, а здесь речь шла о пациентах.
– Иногда удается одерживать победы – временные. И как ни странно, чаще всего это вовсе не тоскливо. Я привыкла праздновать маленькие победы, научилась решимости и воле к выигрышу. Иногда, конечно, приходится терпеть поражение. – Зоя много раз оказывалась побежденной, но это было неизбежно. Порой причиной поражения становились обстоятельства, иногда – настрой самого больного и его близких. Иногда точку ставило время, как в случае с Квинном Моррисоном. Больше всего она ненавидела терять детей и молодых людей-, которым еще бы жить и жить, учиться, дарить себя другим. К таким она относила и саму себя. Впрочем, с собственной участью она еще не успела примириться.
