Карабинер - Элен Форс
- Нет, малыш, а вдруг ты решишь убить меня? — Издевается мужчина. — Я больше не могу тебе доверять.
* * *
Я потёрла скулы, сводящие судорогой последние двадцать минут после жесткого минета. Оказывается, все это время мужчина был очень нежным, берёг меня, потому что сейчас он не сдерживался, брал как хотел и жестоко изводил.
Люди Зейда сняли меня в буквальном смысле с яхты и поставили рядом со своим Боссом у причала особняка Андреа, мы вернулись туда же, откуда я отплыла. Ноги не держали, приходилось за что-то держаться, чтобы не упасть.
Сегодня я впервые почувствовала себя такой грязной и испорченной, не могла поднять головы и постоянно тёрла браслет на руке.
Стоило нам сойти с яхты, как к нам подошёл высокий парень, тот самый официант, которого я поймала перед побегом. Я замечаю моё письмо в его руке. Глаза округляются. Я думала, Зейд уже читал его. Он говорил о моей влюбленности весьма определённо, я думала, он взял это из письма. Хочу перехватить его. После всего случившегося, я меньше всего хочу делиться этими мыслями с Зейдом.
— Вам письмо, сеньор. — Говорит парень и протягивает желтоватый конверт, Зейд принимает его, вскрывает и быстро читает. Я перестаю дышать, бледнею. Трясусь вся.
Когда я писала письмо, то думала, что мы никогда не увидимся. А теперь все мои мысли на бумаге перед ним.
— У тебя удивительный талант, Ната. — Зейд усмехается, смотрит на меня прожигающе. — В последний момент ты умудрилась вымолить себе помилование.
Не понимаю.
— Найдите Андреа и его шлюху. — распоряжается Зейд. — Гостей отправьте домой. Кто не захочет, здесь есть уютное кладбище, пусть отправляются туда.
Я послушно иду за ним, не издавая и звука. У меня ноет челюсть, хочется обнять себя за плечи.
Мужчина приводит меня в часовню. В ту самую, где расписали несколько часов назад Риану и Андреа. В ней уже стоят новобрачные. Бледные, дрожащие под дулами автоматов. Шик сполз с них, делая их ничтожно жалкими.
Рядом с ними стоял священник. Он молился, возможно, Зейду, надеясь на пощаду.
— З-з-зейд. — Риана дрожит так, что зуб на зуб попасть не может.
— Закройте им чем-нибудь рты. — машет неопределённо рукой Карабинер и становится напротив священника. Мужчина бледнеет, покрывается липким потом и чудом не падает в обморок. — Преподобный Отче, католиков тут нет, но мы уважаем священные обеты. Прошу Вас, скрепите наш союз при свидетелях. Наша любовь больше не может ждать ни минуты. — Мои глаза округляются. Я отталкиваю мужчину, но он цепко держит меня рядом со мной. Пальцы впиваются так больно, что кожа под ними синеет. — Хочу, чтобы с сегодняшнего дня моя женщина носила мою фамилию. Пусть даже если как проклятие.
— Сеньор Хегазу, Вы другой веры и ваша невеста… — священник мнётся, я пытаюсь вырваться.
— Отче, разве Господь не один у всех? — спрашивает на полном серьёзе Зейд.
— Я не уверен, что девушка согласна…
— А я уверен, что Вы хотите жить. — Зейд слегка наклоняет голову. Мужчина позади священника щёлкает затвором автомата. — Да и Вы должны понимать, что девушки сейчас легкомысленны, сами не знают чего хотят.
— Пожалуйста… не нужно. — Кричу сдавленно. Это сюр. Какая свадьба?
— Почему нет? Ты любишь меня. Я тебя. — Руки Зейда как цепи сковывают, мужчина наклоняется и целует, клеймит губами. Признание звучит как приговор. — Я просто не оставляю тебе выбора, тебе придётся смириться со всеми моими грехами, малыш… Начинайте церемонию, Отче… Наш брак засвидетельствует мой брат и его жена.
Если я думала, что меня ничем не удивить сегодня, но я жестоко ошибалась.
Глава 32. Тайна Хегазу
— Как просили. — К Зейду подходит парень, протягивает ему ювелирную коробочку. Карабинер принимает её, на ходу открывает и натягивает на себя обручальное кольцо, после чего второе силой натягивает мне на палец.
Я в шоке смотрю на свою руку и не могу поверить, что это происходит наяву.
— Отныне и до конца наших дней мы муж и жена, моя милая. — Звучит ужасающе.
— Видимо, конец моих дней уже скоро. — Стресс развязывает мне язык. Моя естественная реакция.
— Даже не надейся, любимая. — Зейд целует мою руку. Он напоминает мне чудовище, удерживая меня силой. Карабинер вспоминает о существовании Андреа и Рианы. Поворачивается к ним.
Интуитивно я сжимаюсь вся. Зейд назвал Андреа братом, скорее всего какой-то оборот речи.
— Хочешь, отомстить за отца, Андреа? — спрашивает Зейд мужчину, усаживаясь на стул рядом со мной, закидывая ногу на ногу. Мы сидим вчетвером в пустом праздничном шатре за накрытым столом. Вокруг нас ходят люди Зейда с автоматами.
Максимально свадебная обстановка. Пир чумы.
Андреа не отвечает Зейду.
— Малыш, расскажи мне, что тебе Андреа рассказывал? — Зейд похлопывает меня по спине. Я смотрю на него как на чудовище. Карабинер высасывает всё хорошее взглядом как дементор. — Он не рассказывал, что мы сводные братья? М? Не говорил, что моя мама с мужем работала у него обслугой. Муж был садовником, а мать домработницей. И вот однажды, отец Андреа изнасиловал мою маму. Её муж не выдержал такого позора и покончил с собой. А маме ничего не оставалось, как продолжить работу в доме насильника. Идти ей было некуда с ребёнком под сердцем. Родные не принимали осквернённую женщину, считали, что она изменила отцу. А денег уйти и начать с начала у неё не было. Она скрывала беременность сколько могла и копила деньги на побег. А потом сбежала… Отец Андреа искал её, не хотел, чтобы кто-то узнал о маленьком неприятном случае и испортил его карьеру. Чтобы защитить меня, мама подбросила меня в детский дом, оставила лишь записку, что назвала меня Зейдом и дала мне свою девичью фамилию Хегазу. Написала, что я сириец и что должен гордиться тем, кто я есть… Она не хотела, чтобы во мне была хотя бы капелька крови этого вонючего макаронника… Когда отец Андреа нашёл её, то не пощадил…
Андреа тяжело дышал, Риана смотрела в пол.
Они знали это! Знали!
Обвожу глазами в ужасе всех присутствующих.
— Судьба не хотела разводить меня с этой семейкой. И так получилось, что я попал в один класс с милым Андреа. К счастью, тогда он ещё не был похож на своего отца и был добрым малым. Мы подружились. Он звал меня к себе, познакомил с родителями. Я чувствовал себя у него как дома. Честно. Спасибо тебе, Андреа за те годы… — Зейд усмехнулся. — И вот однажды, лет в четырнадцать, мы приехали в этот особняк на
