Ирландская принцесса - М. Джеймс
Он никогда не сдастся. Это означает, что как только я забеременею от него, я всю жизнь буду мечтать о муже, который не хочет меня, который избегает моей постели, если не захочет еще одного ребенка, зная, что он с другими женщинами, пытаясь найти какое-то утешение в том факте, что у меня могут быть другие мужчины. Единственный человек, который хоть немного приблизился к тому, чтобы заставить меня почувствовать то, что делает Коннор, это Найл, и это все равно не то же самое.
Это такая тупая гребаная ирония. Я надеялась влюбиться в Лиама, и чтобы он в меня, но из этого ничего не вышло, и теперь я влюбляюсь в его брата, который, похоже, скорее отрубит себе руку, чем на самом деле признает, что хочет меня, не говоря уже о том, чтобы влюбиться в меня.
Рядом со мной загорается мой телефон, и моя грудь автоматически сжимается, когда я вижу, что это сообщение от Найла, как будто мои мысли каким-то образом вызвали его. Я не разговаривала с ним с ночи моего девичника, и часть меня думает, что я должна удалить это, не читая. Из всех мужчин, с которыми я могла бы быть, кроме Коннора, Найл, скорее всего, доставит неприятности и, скорее всего, захочет большего, чем я могу ему дать. Но прямо сейчас, чего я хочу больше всего на свете, так это чувствовать, что я значима. И я знаю, Найл может дать мне это. Если, конечно, он не пишет, чтобы извиниться за свое молчание, и сказать, что нам больше не стоит разговаривать.
Я беру свой телефон, вытираю остатки слез и нажимаю на текст.
Сирша, прости, что мы не поговорили. К тебе это не имеет никакого отношения, клянусь. Мы можем встретиться?
Я колеблюсь. Я не знаю, когда вернется Коннор, и сомневаюсь, что он обрадуется, придя домой и обнаружив, что меня нет, но почему меня это волнует? Он вел себя как последняя задница, и, кроме того, я не собираюсь просто сидеть дома и прислуживать ему. Он, вероятно, придет домой пьяный и все равно сразу ляжет спать.
Конечно. Где ты хочешь встретиться?
У меня дома, если ты не против. Я дам тебе адрес.
Он отправляет мне текстовое сообщение, и я поднимаюсь на ноги, чувствуя, как мое сердце начинает биться немного быстрее. В прошлый раз, когда мы разговаривали, мы зашли дальше, чем следовало, и я не могу перестать гадать, что произойдет сегодня вечером. Я не могу позволить этому зайти слишком далеко, но в этом есть элемент волнения и ощущение, что я могу отомстить Коннору, совсем немного, на самом деле не делая ничего плохого.
Я знаю, что у него не возникло бы никаких угрызений совести, если бы он сделал то же самое. Он пытался отстраниться от меня с тех пор, как мы вернулись домой в Бостон, пытаясь установить дистанцию между нами, и я не могу притворяться, что он не предупреждал меня, потому что он это сделал. Он с самого начала говорил мне, что между нами не будет любви, не будет верного брака, наполненного страстью и привязанностью. Мы будем отдаленными партнерами в деловом соглашении, зависящем от того, будем ли мы оба выполнять свои роли. Больше ничего. Если я хочу большего, то это моя вина, если мне причинят боль. И я не хочу, чтобы мое сердце было разбито.
Хорошо, отвечаю я. Я буду там примерно через сорок пять минут.
Мне нужно переодеться и подготовиться. Я заставляю себя подняться на ноги, собираясь пойти в душ, смыть последние следы того, как Коннор трахал меня, и вытереть заплаканное лицо. Когда я заканчиваю, я надеваю черное платье-майку с юбкой чуть короче, чем я обычно ношу, сушу волосы, добавляю немного хайлайтера и румян на лицо и провожу тинтом по губам, который не смывается. Мои свадебные наращенные ресницы все еще держатся крепко, и когда я смотрю в зеркало, я вижу именно то, что хотела, человека, который выглядит небрежно красивым, но не так, как я стараюсь произвести на него впечатление.
Я звоню в Uber, поскольку водитель у Коннора, и даю ему адрес Найла. Когда он выпускает меня перед кирпичным многоквартирным домом в одном из умеренно приятных районов города, не слишком бедном, но и не роскошном районе, я чувствую, как мой желудок начинает нервничать.
Я действительно делаю это… не просто позволяю Найлу отделаться несколькими прикосновениями и поцелуями, когда он где-то меня ловит, не просто отправляю текстовые сообщения, но и иду к нему домой. Я верю, что Найл не сделает больше, чем я позволю, и я знаю, что у меня хватит присутствия духа остановиться, пока это не зашло дальше того, что, как я знаю, допустимо прямо сейчас, но я все еще чувствую, что переступаю черту, перехожу некую точку невозврата.
В глубине души я хочу вернуться домой, к Коннору. Я хочу войти в дверь нашей новой квартиры и броситься в его объятия, поцеловать его и почувствовать то горячее, обжигающее желание, которое он всегда пробуждает во мне, позволить ему отвести меня в постель и свести с ума от удовольствия. Я хочу узнать о нем больше, познакомиться с этим мужчиной, за которого я вышла замуж, в котором есть столько же того, что я нахожу восхитительным, сколько и того, что абсолютно выводит меня из себя. Но Коннору я не нужна. И я не собираюсь выставлять себя дурой из-за мужчины, которому никогда не будет настолько все равно, чтобы заметить.
Итак, я поднимаюсь по лестнице и нажимаю на звонок.
— Ты сделала это, девочка. — Грубый голос Найла раздается по внутренней связи, и я слышу щелчок открывающейся двери. — 412. Я буду ждать тебя здесь, наверху.
Мое сердце замирает, когда я отпускаю кнопку, открываю дверь и направляюсь к лестнице. Я снова колеблюсь, поднимая кулак, чтобы постучать в дверь номера 412, но все равно делаю
