С любовью, искренне, твоя - Меган Куин

— Я мечтала об этом целую вечность, — шепчу я, перебирая пальцами верхнюю пуговицу его рубашки — душной для свидания, но подходящей для деловой встречи.

— Расскажи мне. — Мои уши обманывают меня, или его голос надломился? — Подробнее.

— Ну, — начинаю я, — в своих фантазиях я снимаю с тебя галстук вот так и держу его поблизости на случай, если захочу связать им твои руки.

— Действительно?

— Да. Или… Я могу заткнуть тебе рот кляпом, если ты будешь мне мешать. Что, как мы оба знаем, является наиболее вероятным сценарием в данном случае.

— Ты думаешь, что ты главная?

Я ухмыляюсь.

— О, Рим. Я не думаю, что я здесь главная. Я знаю, что я главная. Ты можешь быть боссом на работе, но я буду боссом в этой спальне.

Я так уверена в себе. Так агрессивна.

Мне это нравится.

Нравится, как Рим смотрит на меня, глаза полуприкрыты и взгляд ленивый, ему нравится, как я беру контроль.

Я не хочу доминировать над ним, я просто хочу делать с ним то, что хочу…

— Хорошо. — Его ответ звучит тихо. Он удовлетворен.

Рим все еще смотрит на меня настороженным взглядом, когда я начинаю расстегивать его рубашку. Ткань, потертая и мягкая, скользит сквозь мои пальцы, и когда я вытаскиваю подол из его джинсов, у него перехватывает дыхание.

Просунув ладони под майку, я касаюсь его груди, сначала осторожно.

Затем более уверенно, проделывая путь вверх по его прессу и грудным мышцам.

Ммм… Кто-то из нас стонет, и я почти уверена, что это не я. Неторопливо, позволяю своим рукам блуждать по его верхней части торса, наслаждаясь его гладкой плотью. У него не так много волос на груди, как я думала, только легкая россыпь на твердых грудных мышцах. Она едва заметная, но она есть.

Когда я заканчиваю исследовать, проникаю руками под его рубашку. Тяну ее вверх, через голову, пока полностью не снимаю с тела Рима, и она не падает на пол.

Рим Блэкберн, стоящий передо мной в одних брюках, — я не думала, что когда-нибудь это увижу. Он — в моем полном распоряжении, он — пластилин в моих руках.

Мои руки слегка дрожат. Я могу много говорить о трахе, но на самом деле я не самая опытная девушка в мире… У меня было всего несколько сексуальных партнеров. Около трех.

Один почти не считается, потому что мы учились в колледже, и никто из нас ничего не знал. Возились, лапали друг друга. И я уверена, что с первого раза он даже не вставил свой член в нужную дырочку.

Я почти смеюсь от этих воспоминаний, нервный смех клокочет в моем горле, когда серьезные серые глаза Рима встречаются с моими.

Его губы подрагивают — ему весело. Он не знает, почему я смеюсь, но звук моего смеха заставляет его улыбаться. Мой голос заставляет его улыбаться.

— Я тебе нравлюсь, — легко говорю я, проводя кончиком большого пальца по его нижней губе. Взад-вперед, медленно, подушечкой пальца запоминая, какие мягкие у него губы.

— Да, — отвечает Рим, что так на него не похоже.

— Не могу поверить, что ты это признал.

— Я тоже не могу в это поверить. Но ты кинула мою рубашку на пол, а твои пальцы обводят мой рот и… бл*дь. Я просто хочу постоять здесь и посмотреть, что ты будешь делать дальше.

Но он лжет.

Рим не ждет, чтобы увидеть, что я буду делать дальше, потому что он невыносим и нетерпелив.

Его руки опущены по швам, но ненадолго. Он кладет их мне на талию и проводит ими по бедрам, по шелковистой ткани платья, скользит вверх по грудной клетке.

Рим дергает за пояс, завязанный на моей талии, медленно вытаскивая его из петли. Тянет так, что он полностью развязывается, платье распахивается, и я обнажаюсь. Бюстгальтер и трусики на виду.

— Что ж, это забавный сюрприз.

«Я полна сюрпризов», хочу я похвастаться. Но мне не хватает смелости. К тому же, я бы задохнулась от нервов, если бы попыталась заговорить.

Вместо этого я ахаю, когда прохладный воздух его холодной спальни касается моего тела. Я дрожу от рук Рима и от температуры.

— Холодно? — бормочет Рим, хотя его больше интересует, когда наступит его очередь исследовать. Он проводит пальцами по моему животу, который теперь покрыт мурашками, вплоть до кружевной отделки красного лифчика.

Да, я надела красный лифчик. Да, это банально. Но он подходит к моему платью, и, надеюсь, к моему настроению. Мне нужно было чувствовать себя сексуальной сегодня вечером, чтобы я могла делать сексуальные вещи.

Смелость в кружеве, так сказать.

— Мне было холодно, но уже нет.

Он проводит руками по моей округлой ложбинке — я разочарована, — не останавливаясь, пока не достигают изгиба моей ключицы, неторопливо скользя вдоль нее. По моей спине пробегает дрожь от его рук.

Моя кожа бархатисто гладкая и покалывает от прикосновений его пальцев.

— Такая красивая, — шепчет Рим, подходя чуть ближе. — Такая сексуальная.

Он находит ртом пульс на моей шее и прижимается к нему губами.

— Не смей ставить мне засос, — ругаюсь я, надавливая на его плечи ладонями. Это бесполезно. Его тело — стена мужской энергии.

— Не помешает. — Он смеется мне в шею, придурок.

— Я серьезно, Рим. Завтра на работе я должна ходить с высоко поднятой головой. Я умру, если кто-нибудь заметит.

— Ты работаешь на себя, никто не будет тебя сдавать.

— Я убью тебя. — Я отстраняюсь и смотрю на него. — Никаких. Засосов.

Он корчит гримасу.

— С тобой не весело.

— Хочешь, я сделаю тебе один?

— Бл*дь, нет.

— Тогда оставь мою шею в покое.

Когда Рим все-таки убирает рот, я стону — было так чертовски приятно ощущать его губы там, но он вознаграждает меня, когда скользит вверх по моей челюсти, кончиком носа, касаясь моего уха. Я закрываю глаза, ощущая его теплое дыхание в раковине.

— Ммм…

Я чувствую, как он улыбается, в то время как его руки скользят вниз по моим рукам.

Снова вверх, большие пальцы зацепляют хлопок моего платья. Стягивают его вниз по моим рукам, как я сделала с его рубашкой. И, точно так же, как его рубашка, оно соскальзывает с моего тела в лужицу красной жидкой ткани, стекающей на пол.

Красный лифчик. Красные трусики.

Больше ничего.

Рим целует меня, пока я проворно вожусь с пряжкой его ремня, а затем расстегиваю пуговицу его джинсы. С жужжанием опускаю молнию.

Его