Давай разведёмся (СИ) - Марика Крамор
— Даже если и заболеет, все равно лечить ее мне. Так что пусть лежит где хочет.
— Ещё и с пола вот всякую гадость в рот тянет! — не унимается свекровь. — Точно живот заболит.
— Это не гадость, это игрушка, которую как раз и надо тянуть в рот и чесать об неё десна.
— Бабушка, а ябедничать плохо! — голосит вернувшийся из ванны Тимурка, а я уже готова руку ему пожать. Племяш укладывается на живот и с улыбкой приближает лицо ближе к Эмилии. — А мы тебе подарки привезли!
Малышка проводит пальчиками по ресничкам брата и начинает тихонько смеяться.
Амина осторожно присаживается рядом, боится напугать мою девочку.
— А вы почему так рано? — удивляюсь вслух: время прибытия вроде не менялось. Прохожусь ладонью по спинке дочери.
— А что, очень помешали, да? — «незаметно» огрызается свекровь.
— Ну что вы, всего лишь на стол будем накрывать все вместе.
— Одной большой дружной семьей, — улыбаюсь, видя, как свекровь скрипит зубами. Чего она опять недовольна? Хотя мне уже без разницы, она к сыну приехала. Мне все равно. — Я вам достану скатерть. И кстати, можно ещё стаканы протереть.
— Конечно! — тут же реагирует Амина. — Мы сейчас быстренько тебе поможем!
Я киваю с благодарностью.
И сдержанно наблюдаю, как свекровь молчаливо отворачивается. А потом медленно, зажимая трость в руке, ковыляет к внучке. Кажется, ноги болят сильнее…
— Эмилия, здравствуй, я твоя бабушка.
Малышка задирает голову наверх, а потом жадным взглядом облепляет палку, расплываясь в мечтательной улыбке. Пытается ухватиться ручками.
— Нет, Эмилька, это не надо брать! — вмешивается Тимур, осторожно отодвигая сестрёнку в сторону. — Это грязная палка.
— Мама, давай я пойду ее ополосну, — соглашается с сыном Амина, кидая в меня извиняющийся взгляд, и помогает усесться старушке на диван.
Свекровь царственно соглашается, ровно держа спину, и не теряет упорства:
— А что это она у тебя почти раздетая? На полу все-таки.
— Я тоже на полу сидела. И почти раздетая. Мне это никак не навредило.
— Быть почти раздетой женщину не красит, — вставляет очередное веское слово.
— Ну это смотря какая женщина, — мы с Аминой переглядываемся и обе прыскаем со смеху. Свекровь недовольно продолжает смотреть на внучку.
— Эмилия совсем ещё дитя. Вообще шапочку ей надо. Застудится же!
— Ей уже прикорм скоро вводить. Обойдётся без шапочки, — возражаю спокойно. Я сегодня как удав.
Малышка визжит от удовольствия: Тимурка ее щекочет и осторожно дёргает за ножки, муж Амины тоже усаживается на ковер и улыбается, когда Эмилия начинает строить им глазки.
Я быстренько отправляю Марату фотографию с подписью:
Я: «Вся семья в сборе. Тебя когда ждать?»
Марат: «Ох, ё-моё, я ещё даже не выехал. Как обстановка?»
Я: «Укусы не смертельны:) не переживай».
Получаю в ответ веселый смайлик. С припиской:
Марат: «Я возмещу».
Я: «Ой, сомневаюсь… если только чем-то очень весомым».
Блокирую экран и подхватываю дочурку на руки.
— А мне хоть подержать ее можно? — вызывается свекровь.
Спорить не собираюсь, лишь сама плюхаюсь на диван рядом и протягиваю своё сокровище.
— Ой, какая чудесная. Какая любопытная, — сюсюкается свекровь, осторожно ощупывая крохотные ручки. — Ты меня совсем не знаешь, да? И не боишься. А глаза у тебя Маратика.
— Даже удивительно, — роняю почти равнодушно.
— И нос тоже, — продолжает исследование бабушка. — И губки. Такая же хорошенькая, как папа.
И ничего, что этот светлый маленький белечек моя точная копия. Подумаешь!
— Мы пошли переодеваться. Вы пока располагайтесь. Марат обещал скоро приехать.
Тимурка сразу же побежал ка кухню, потому что знает: прямо в центре стола его дожидается вазочка с любимыми конфетами.
— Вот твоя вырастет, я тоже ее буду конфетами пичкать, — смеётся Амина, когда мы с Эмилией возвращаемся обратно.
— Прекрасно. Я тебе напишу список самых вкусных, — Амина ласково улыбается, разглядывая малышку. Просит немного ее подержать.
Я передаю дочь на руки тетке и ставлю в центр стола фрукты.
Завязывается лёгкий непринужденный разговор.
Думаю, Марат скоро уже должен подъехать.
— Мне там одной скучно, — шаркает в кухню свекровь.
— Ну посиди с нами. Садись на стульчик, — Амина помогает маме пройти к окну.
— Здесь стулья неудобные, — продолжает бухтеть, плавно опускаясь на сиденье.
— Тогда можно вернуться обратно на диван, — предлагаю добродушно.
Свекровь бросает в меня режущий взор. Ой, подумаешь!
— Нет, я уже начинаю привыкать.
— Ну сильно-то очень уж не привыкайте, — с улыбкой вмешивается муж Амины. — Нам скоро домой уезжать.
Я благодарно на него смотрю, возвращая улыбку.
Пока ждём Марата, беседуем обо всем на свете. Супруг, к моему удивлению, доехал очень быстро.
И через сорок минут мы уже все сидели за столом. Только дети продолжили развлекаться на ковре, где гуляют «такие сильные сквозняки».
При Марате свекровь ведёт себя совсем иначе. Спрашивает, как у него дела, интересуется здоровьем. Просит навещать чаще. С радостью участвует в разговоре. И даже мне отвечает вполне себе спокойно и терпимо, низошла наконец.
— В общем, — поворачивается ко мне Марат, — раз уж все в сборе, то я рассказываю сразу всем. У меня на работе ожидается небольшое расширение. Начинаем работать с Германией и Италией. И… — ласкает меня взглядом, — ощутимо увеличиваем объём рынка сбыта. Полгода воевали с иностранцами за эту возможность, и теперь мы с Владом открываем ещё одно подразделение.
Мы все сердечно поздравляем Марата. Да, он очень долго и нервно постепенно вытягивал все это на себе.
— Но и это ещё не все. Мне предложили место преподавателя практики по бизнес-программам в университете. На постоянной, прошу заметить, основе!
Эта новость сражает наповал.
Марату так тяжело даются выступления перед большим количеством народа, что это просто колоссальный шаг вперёд. А учитывая систематичность… у меня нет слов! Супруг все ещё ведёт дневник, хоть и перестал посещать психотерапевта и различные тренинги. Он действительно стал увереннее в себе, пусть и продолжает переть напролом, как танк, в случае неудач. Но теперь он может вовремя остановиться, чтоб отдышаться, и не боится показаться слабым и сделать шаг назад. Мы стали более откровенны друг с другом. Мы стали ещё больше дорожить друг другом. Наше маленькое сокровище — наша доченька стала для нас настоящей наградой.
Я обнимаю Марата и прямо при его родне целую в губы, лаская затылок. И он
