Заноза - Любовь Хилинская
Я смотрела, как они отдаляются от меня, пока ехала на каталке, но сейчас больше заботило, что с моим собственным состоянием. Конечно, слова «родовая деятельность» напугали, тревога скреблась внутри острыми коготками, живот схватывало периодически, он собирался комком, затем расслаблялся.
Егор Михайлович появился вскоре после того, как меня переложили на кушетку. Быстрый осмотр показал, что многострадальная шейка матки открылась еще больше, чем было получасом ранее, и сейчас уже нельзя даже пессарий наложить, только молиться всем богам, чтобы беременность пролонгировалась хотя бы на пару недель.
Внутри застыло тревожное сосущее чувство, я беззвучно плакала, когда лежала под капельницей с препаратом, останавливающем схватки, а телефон практически беспрестанно вибрировал, отключенный от звука. Нет уж, хватит, наслушалась сегодня и натерпелась. Не хочу ни видеть никого, ни слышать.
Но разве ж меня спросят?
Шиловский появился к вечеру. Поскольку мне выделили одиночную палату, он смог беспрепятственно войти, не тревожа соседок, и уселся на стул, взяв мою холодную руку в свои.
- Лер, - позвал тихо, поглаживая кисть большим пальцем.
Я лежала, отвернувшись, ощущая, как по лицу снова потекли обжигающие слезы.
- Слушай, я не понимаю, почему впал в немилость у тебя, - пожаловался Алексей. – Столько всего свалилось. Я ж даже на конференции побыл только полдня, а потом жена отца позвонила, что ему плохо. Пришлось срываться, лететь сюда, забирать его, договариваться о перевозке. Звонил тебе, но ты трубку не брала. И не отвечала вообще. Что произошло?
Не был на конференции? А как же фото с клубникой?
Повернув голову, обшарила глазами лицо, ужаснувшись тому, как выглядит первый красавчик нашей больницы – фиолетовые синяки под обоими глазами, сломанный нос с царапинами, ссадины на лбу и скуле.
- Хорошо, челюсть не сломал, - улыбнулся Алексей, - а то хорош бы я был… Жених! Кстати, что там Плотников лопотал, что у вас свадьба? Ты передумала насчет нас?
Как ответить на этот вопрос? Мне было ужасно стыдно, неудобно, я отвела взгляд и пожала плечами.
- Я… видела фото твое, - сказала тихо, - там тебя кормили клубникой с рук.
Алексей непонимающе дернул бровями, потом хмыкнул.
- Было дело, - ответил он серьезно. – Год назад в Москве на конференции, вернее, на банкете. Анжелка успела воспользоваться моим нетрезвым состоянием. Почему только сейчас выложила, я не знаю. Ты ж понимаешь, что я не стал бы этого делать после нашего того разговора? Или ты думала, я тебе просто так предложил пожениться и собрался бегать налево?
Я ж так и думала, но вслух сказать было стыдно. Стыдно и неудобно, но если сейчас не прояснить все, то куча недосказанностей так и будет висеть, словно дамоклов меч, над нашими отношениями.
- Я подумала, что твои обещания – пустой звук, - встретившись взглядом с Алексеем, сказала тихо. – Твои фото только ленивый не видел на работе и не обсуждал. Что я должна была думать? Они знают тебя больше меня.
- И ты решила выскочить экстренно за Плотникова? – вдруг улыбнулся Шиловский. – Не жалко парня-то? Он вон рыцарь какой, притащился защищать тебя от меня. Только это его от тебя защищать надо, Лер, потому что ты ему не пара. Ты моя пара. И я не собираюсь позволить тебе испортить жизнь четверым – нам с тобой, ребенку нашему и Гришке этому. У него своя дорога, у нас своя. И лучше, если он поймет это сейчас. И ты тоже. Егор сказал, он там дежурит внизу, не хочет уходить, пока тебя не повидает. В общем-то, я не против, вам надо поговорить. Я тебя никому не отдам.
Поговорить… Легко сказать, что надо, только как? Получается, я играю судьбами людей, как кеглями – хочу, подниму, хочу, уроню. Нет, так не пойдет. Я ведь и сама сомневалась, что замужество – правильный шаг. Видимо, пришло время принять это, и не ломать Грише жизнь. Я не смогу с ним. Даже если у нас с Шиловским ничего не получится, я не готова всю жизнь страдать, либо через пару лет разводиться болезненно и долго. И Юлька, опять же… Она ведь не игрушка, чтобы ею вот так распоряжались.
- Ты прав, - тихо ответила мужчине. – Я… поторопилась. Поступила импульсивно. Не подумала, что таким образом сделаю только хуже. Мне казалось, что так будет правильно, но… я ошиблась. Я не знаю, как у нас с тобой дальше будет, только Гриша достоин самого лучшего. Он такой светлый человек, а я чуть не убила в нем это. Пусть он придет, Леш, нам надо поговорить. А ты иди, я подумаю, что дальше, и скажу тебе.
- Дальше, Лер, будет жизнь, - сказал он в ответ, поднимаясь. – Ты и я станем родителями, попробуем создать ячейку общества. Я со своей стороны обещаю приложить все усилия, чтобы вы с дочкой были счастливы, и надеюсь, что так и будет. Я ж влюбился в тебя по уши, похоже.
Брови мои поползли вверх. Влюбился? Да еще и по уши?
Внезапно хихикнув, потянула его за руку, которой он все также сжимал мою ладонь, на себя.
- И я в тебя влюбилась по уши, Леш! – пробормотала, когда склонившийся надо мной мужчина коснулся в поцелуе моих губ.
Гриша явился сразу после ухода Шиловского. Он и в самом деле, видимо, сидел внизу, ожидая, пока ему разрешат войти.
Лицо парня оказалось не менее живописно разукрашено, чем у Алексея, только помимо царапин и ссадин на щеке красовалась пропитанная кровью повязка.
- Извини, что тебе пришлось участвовать во всем этом! – буркнул он, усаживаясь рядом. – Лер…
- Гриш, - сказала я ему, перебив, - ты хороший парень…
- Звучит как попытка сгладить что-то неприятное, что будет сказано дальше, - неловко пошутил он, с надеждой глядя мне в глаза.
- Прости меня, - я нашарила рукой его ладонь и сжала. – Ты лучший друг, которого только можно представить, и я… сама себе завидую, в общем.
- Друг! – горько усмехнулся Плотников. – Просто друг? Ты ж понимаешь, что Шиловский может в любой момент бросить тебя и дочь, а я всегда буду рядом, и если ты… вернее, даже то, что ты меня не любишь, не умаляет моего
