Во власти теней - Вера Эпингер
Открывавшийся вид на аккуратную газонную траву и ландшафтный дизайн доставлял эстетическое удовольствие. Дома мне бы открылось совершенно иное зрелище — грядки с морковкой, редисом и клубникой, пара теплиц из поликарбоната и «заросли» картофеля. Разница, как говорится, на лицо.
Сперва я читала свеженький фэнтезийный роман с экрана телефона, подставляя ступни солнечным лучам. Но вскоре, разнежившись, едва боролась с сонливостью — глаза закрывались, и я решила поддаться маленькой слабости.
Разбудил меня Градов. Скорее прикосновениями, чем голосом.
Его руки сперва гладили меня по животу, вдоль кромки купальных трусиков, затем медленно поднялись чуть выше. До последнего мне казалось, что это лишь приятный сон, но никак не реальность. Слишком уж фантастической она была.
Впрочем, все сомнения растаяли, едва я открыла глаза. Из-за яркого солнца взгляд с трудом сфокусировался на довольном лице Градова.
— Идём, соня, — хмыкнул он с насмешкой и, прекратив ласки, протянул мне руку.
Вложила свою ладонь в его, и Евгений Александрович сильным рывком помог мне подняться с шезлонга. Терпеливо дождавшись, пока я обуюсь, повёл меня в дом.
За время моего отсутствия ничего не изменилось, кроме незначительной детали — в гостиной оказался накрыт стол. Градов времени даром не терял — пока я предавалась солнечным ваннам, озаботился сервировкой.
Если быть до конца честной, то я чувствовала себя неуютно, словно не в своей тарелке — одно дело приезжать к Градову для плотских утех, а другое — вот так, совершенно невинно обедать вместе с ним в его собственном доме. Эта навязчивая мысль настойчиво жужжала в голове мухой, но я старательно отмахивалась от неё.
— Ты почти ничего не ешь, — прокомментировал моё ковыряние вилкой в тарелке Евгений Александрович. — Что-то не так?
— Нет, всё хорошо, — я растянула губы в мягкой улыбке. — Не особо голодна.
Не говорить же ему, что кусок в горло не лезет, потому что я совершенно не понимаю, что я тут делаю. Конечно, официальная причина была им озвучена, но верилось в неё слабо. Вряд ли Градов имел обыкновению приглашать своих студенток в дом, чтобы отдохнуть от бренной суеты будней.
— Врать ты не умеешь совершенно, я тебе об этом уже говорил, — хмыкнул он. — Расслабься, Кристина. В кои-то веки я предлагаю тебе избавиться от условностей и субординации, а ты цепляешься за них, как за спасательный круг. Это мой дом и я хочу, чтобы сегодня ты чувствовала себя в нём уютно. Прекрати накручивать себя и позволь себе расслабиться.
Что ж, кто бы мог подумать, что Градов сделает всё для этого самого «расслабиться». Удивительно, но в этот раз он не настаивал ни на чём, лишь мягко предлагал — освежиться в прохладной воде бассейна, угоститься каким-то необычайным заморским слабоалкогольным напитком с терпко-сладким послевкусием, подставить спину под его сильные руки и почувствовать растекающуюся вязкость вкусно пахнущего масла и, наконец… провести с ним ночь.
Забавно, но факт: этот вечер стал самым лучшим в моей жизни. Я давно так не отстранялась от реальности, позволяя себе отринуть все рамки и условности. Господи, в какой-то момент я даже позволила почувствовать себя кем-то большим, чем простой любовницей!
Мне хотелось дарить ему всю свою ласку, отплатить нежностью за всё то, что мне удалось испытать благодаря Градову.
Эта ночь что-то изменила во мне. Не только потому что я впервые была в его постели, нет, не только поэтому. Повлияло всё — и его поцелуи, обжигающие тело горячей лавой; его движения во мне, настолько плавно-тягучие, что кружилась голова; его объятия, в которых я чувствовала себя невероятно маленькой и невероятно защищённой; его тёмный взгляд, полный сумасбродного вожделения; его рука, нежно поглаживающая мой живот; его грудь, прижатая к моей спине во тьме ночи; его тёплое дыхание, щекочущее мою шею.
Даря мне нашу первую совместную ночь, Градов будто специально подводил меня к краю. Я не могла, не смогла бы удержаться на нём — а потому падала вниз, в пропасть, без страха и сожаления, краешком сознания понимая, что это начало моего конца.
Как это всегда бывает по утрам, тёмные мысли отхлынули, не оставив ни намёка о своём существовании. Солнечные лучи, пробравшиеся сквозь не до конца задёрнутые шторы, пощекотали нос и ослепили даже через сомкнутые веки. Сморщившись, я потянулась и перевернулась на живот, зарываясь лицом в подушку. Увы, но лучики добились своего — я проснулась.
Даже несмотря на нежеланное пробуждение, на душе пели птицы — вчерашние события яркими красками вспыхнули в голове, даря картинки-воспоминания с совершенно непристойными образами.
— Доброе утро, — протянула, открывая глаза.
Впрочем, напрасно — в кровати, кроме меня, никого не оказалось. Я не надеялась, что кое-кто дождётся моего пробуждения, но мне было бы куда приятнее проснуться с ним рядом. На тысячную долю секунды в голове промелькнула мысль: «А вдруг он оставил меня одну?».
Сев, заметила на прикроватной тумбочке небрежно брошенный белоснежный халат, в который поспешила сразу же завернуться. Собрала раскиданное по полу нижнее белье, аккуратно сложила его под одежду и только тогда, ступая по полу босыми ногами, направилась на поиски хозяина дома.
Кухня пустовала, напоминая о недавнем присутствии хозяина лишь светящимся табло кофе-машины. Проходя мимо лестницы, невольно взглянула наверх, но подняться не решилась. Вместо этого, сунув ступни в босоножки, вышла на террасу.
Градов сидел во внушительном ротанговом, с молочной обивкой, кресле. В халате он выглядел уютно-домашним и почти «прирученным».
— Доброе утро, — негромко оповестила о своём присутствии.
Он обернулся и смерил меня мягким, улыбающимся взглядом:
— Доброе, Кристина. Как спалось?
— Замечательно, — прикусила губу, сдерживая рвущийся наружу смешок. Мне спалось не просто замечательно, но не пищать же от восторга?
Градов на мой ответ только усмехнулся и, отставив чашку на столик, развёл руки в приглашающем жесте:
— Иди ко мне.
Я не колебалась ни секунды. Опустилась на его колени, откинувшись спиной к груди и с упоением вдохнула: от Евгения Александровича пахло хвоей и кофе. Он зарылся носом в мои волосы и позволил рукам оглаживать мои бёдра под задравшимся халатом, подниматься им всё выше и выше, пока слабо затянутый пояс не развязался.
Невольно вздрогнула, когда лёгкий прохладный ветерок проскользил
