Хочу тебя использовать - Екатерина Орлова
– Думаю, это бестолковая затея, – отвечает консьерж и кивает мне на телевизор в холле.
Он делает громче, и я слышу слова ведущего репортаж:
– Сегодня в одиннадцать состоится торжественное открытие нового гоночного трека для молодежи, который на личные средства построил кандидат в мэры Киева, Кирилл Руденко. Этот проект господин Руденко вместе со своим лучшим другом, бизнесменом Давидом Сванидзе, разрабатывали на протяжении…
– Где этот трек? – спрашиваю у консьержа.
– Я ж не знаю, – пожав плечами, отвечает он.
– Спасибо!
Я выбегаю на улицу и, остановившись, захожу в поисковик и начинаю прыгать с одной интернет странички на другую в поисках хоть какой-то информации. К моменту, когда нахожу нужный адрес, я уже порядком замерзла. Мне бы ехать домой отогреваться и пить лекарства, но я срываюсь с места и бегу к метро, потому что должна быть там. Почему-то мне кажется важным извиниться перед Кириллом именно сегодня. А я точно знаю, что должна извиниться. Теперь я так чувствую.
Выскочив из метро, я еще минут пятнадцать мнусь на остановке в ожидании бесплатного автобуса, везущего людей на открытие трека, а потом трясусь в нем около получаса. Продрогшая и уставшая, я все равно упорно иду к своей цели. Видимо, мое состояние здоровья еще пока не позволяет совершать подвиги, но я упорно рвусь осуществить задуманное.
Трек поражает размахом. Это не просто стадион с широкими дорожками и покрытием для машин. Это настоящий гоночный трек, с большими трибунами, огромной стеклянной VIP-кабинкой и местом для репортеров. Посередине трека, на газоне, стоит сцена, на которой больше всего суеты. Но Кира там пока еще нет.
Я оцениваю обстановку и отмечаю, что самое большое количество репортеров и охраны сосредоточено у спуска от VIP-кабинки. Наверняка там Кирилл и есть. Бегу туда, но охрана ожидаемо меня не пропускает.
– Скажите Кириллу Петровичу, что Марья пришла. Мне нужно очень срочно поговорить с ним!
– Девушка, еще раз повторяю: Кирилл Петрович занят, – с каменным лицом отвечает охранник.
– Но мы с ним лично знакомы! Как только вы ему скажете обо мне, уверена, он тут же скажет меня пропустить.
– Если лично знакомы, позвоните ему.
– Он не берет трубку.
– Значит, занят, – равнодушно пожимает плечами охранник и смотрит в сторону.
– Да что ж вы…
– Мария! – оборачиваюсь на мужской голос. Ко мне из толпы охраны спешит помощник Кирилла. – Вы помните меня? Я Игорь. – Он берет меня за локоть и тянет в сторону. – Кирилл Петрович сейчас занят. Пойдемте со мной.
Он ведет меня в обход охраны к боковому входу. Вверх по пустой лестнице, и наконец заводит в помещение, напоминающее кабинет. Здесь стоит стол, кресло, длинный комод вдоль стены, а напротив панорамное окно, выходящее прямо на трек. Я тут же подхожу к нему и впиваюсь взглядом в Кирилла, который идет по красной дорожке от VIP-кабинки к сцене посередине газона. Он двигается уверенной походкой. Как всегда, неотразим в пальто до колена, с идеально уложенной прической, ровной спиной. Идеальный в любой своей ипостаси: парня-мажора три года назад и кандидата в мэры столицы сегодня.
– Кирилл Петрович положил на этот проект пять лет, – раздается за моей спиной голос его помощника. – Он и в мэры идет только ради развития спорта для молодежи. В целом эта должность ему как кость в горле, но у него слишком много планов, чтобы сейчас сдаться.
– Он делает благое дело.
– Это точно, – отвечает помощник Кира. – Оставлю вас. Дождитесь Кирилла Петровича.
У меня на секунду мелькает мысль передать карту этим помощником, но я передумываю. Все же я хочу извиниться за то, как поступила три года назад.
Когда после торжественного открытия трека начинается показательная гонка, Кир входит в кабинет. Я поворачиваюсь лицом к нему и сцепляю пальцы перед собой. Уже и не помню, когда последний раз так сильно волновалась.
– Привет, – спокойно здоровается он, закрывая за собой дверь. Подходит к окну и опускает жалюзи. Теперь через них лишь пробиваются тонкие полоски света.
– Привет, – наконец отзываюсь я.
Кир поворачивается ко мне лицом и впивается внимательным взглядом.
– Чем обязан?
– Я понимаю твой сухой тон, ты имеешь на него право.
– Ну спасибо за разрешение, – криво усмехается он.
– Для начала я бы хотела извиниться, – с тяжелым вздохом произношу я. – Три года назад мне действительно стоило позвонить тебе прежде, чем даже касаться тех денег. Но я была в отчаянии. К тому же, ты никогда не говорил, что между тобой и родителями есть какие-то проблемы. Я думала, что у вас доверительные отношения, и мама знает о тебе все.
– Ты снова пытаешься оправдать поступок, за который просишь прощения. Думаю, Маш, тебе стоит определиться, ты все же сожалеешь или твой поступок был продиктован логикой.
– Сожалею, – выдыхаю я. – Кир, я любила тебя тогда. Правда любила, поверь мне. Если бы у меня закралось хоть малейшее сомнение, что твоя мама лжет, я бы никогда… – задыхаюсь от эмоций.
Кирилл делает шаг вперед и заключает меня в объятия. Я утыкаюсь носом в его идеально выглаженный воротник рубашки и всхлипываю.
– Я была такой дурой.
– Мы оба были дураками. Главное, что сейчас мы это поняли.
– К сожалению, уже поздно что-то менять.
Он заключает мое лицо в ладони и смотрит так, что у меня спирает дыхание.
– Никогда не поздно, Ягодка, – тихо произносит он. – Мы не вернем прошлого, но будущее вполне можем построить так, как нам хочется.
Глава 38
Машина Кирилла останавливается у моего подъезда и, как только затихает мотор, водитель покидает салон. Я поворачиваюсь лицом к Киру.
– Спасибо за то, что принял извинения и за заботу. – Кир молча целует мою руку. Достаю из сумочки карточку и протягиваю ему. – Но это было лишним.
– Совсем нет, – хмурится он. – Я хочу заботиться о тебе.
– Ты уже и так позаботился.
– Марья, – строго произносит Кир, хмурясь, – давай такие вопросы я буду решать сам.
– Но у меня вообще-то есть свое мнение на этот счет, – выдергиваю руку из его хватки, но Кир возвращает ее в свою ладонь.
Конечно, мне нравится его рвение позаботиться обо мне. Каждой – даже самой сильной – женщине иногда хочется отдать бразды правления в руки мужчины и, сложив лапки, забраться к нему на руки. И, конечно, мне хочется купить новую одежду и обувь, я же женщина, которой не чужды слабости. Только вот меня пока еще пугает его напор. Господи, да мы
