Выбор - Элис Райт
— Нет, благодарю. Эти гонки не для меня, — сделала шаг в сторону, чтобы уйти, как вдруг увидела его машину.
Встала, как вкопанная, разглядывая её.
— Что это такое?! — сипло спросила, смотря перед собой.
На кузове его абсолютно чёрного матового автомобиля появился золотисто-серебристый узор молнии. Очертания молний были выполнены золотистой краской, а сами узоры — серебристой. Выглядело настолько живо и необычно, что дух захватывало и приковывало к себе внимание.
Только я узнала эту молнию. Ведь это я её фотографировала в грозу, когда он повстречался мне и напал в очередной раз. Но откуда у него появилось фото?! Ведь я никому не показывала!
— Ты о чём? — словно не понимая, уточнил он. Но увидев мой взгляд, который излучал злость и недоумение, быстро ответил: — Ах, ты об этом. Я одолжил у тебя фотографию, когда вломился в твой дом. Очень уж она мне понравилась, — в его интонации не было и намёка на сожаление.
— Ты рылся в моих вещах?! Мало того, что вломился в мой дом, в моё убежище, так ещё и копался у меня на столе и украл фотографию?! — почти заверещала я.
Силы вновь появились. Я редко сопротивлялась. Но сейчас я готова была драться и кусаться. А ещё вопить и царапаться. Как он посмел трогать то немногое, что было по-настоящему моим?!
— Волчонок, всё так до момента «копался и украл». Я хотел написать свой номер телефона и увидел фотографию, которая лежала наверху. Я её одолжил. А раз одолжил, то верну, — примирительно произнёс он, подойдя ко мне.
— Ты не понимаешь! Это моё! У меня так мало личного… моего… — слёзы обожгли глаза, но я сжала кулаки, выпрямив руки, и развернулась лицом к нему.
За его спиной была машина Марка и толпа девиц-прилипал вместе с другими автогонщиками.
— Это было твоим, им и останется. Просто я восхитился этой фотографией и тем, как ты поймала момент. Мне тоже захотелось запечатлеть его. Теперь часть заднего бампера и правой боковой двери украшает твоё прекрасное видение момента. Согласись, что-то есть в том, что на абсолютно чёрной и матовой тачке появились глянцевые акценты? Мне нравится, — пожал плечами, словно ничего такого не произошло.
— Что ещё ты трогал на моём столе?! — прошипела я, прекрасно понимая, что там была вся моя жизнь.
Книги, фото и дневник. Большего у меня не было.
— Ничего, — тут же ответил он.
Прищурилась, глядя в его глаза. Мне показалось, он слишком быстро ответил. Значит, врал. Тем более я знала, как мастерски он это делал.
— Трэвис, ты не имел права даже одалживать мою вещь, не спросив меня. Ты воспользовался ситуацией, пока я не видела! — взвизгнула я.
В его глазах промелькнуло озорство.
— Ты так сладко спала, что я не хотел будить тебя ради такого пустяка, — улыбнулся мне.
— Пустяка?! Да ты идиот! Неандерталец! — напирала на него.
— Волчонок, мне понравилось, когда ты громко кричишь. Громче можешь? — как-то хрипло прошептал он, немного наклонившись ко мне. — Громче, Волчонок.
В мозгу сразу всплыло это слово, которое он повторял во время секса. Тогда оно меня стимулировало и помогало открыться. Помогало снять с себя цепи и проявиться. Помогало отдаться этому моменту.
Сейчас же мне захотелось замолкнуть. Ощущения нахлынули на меня. Картинки вспыхнули перед глазами. Низ живота моментально стянуло в тугую пружину.
— Ты… Ты… — пыталась подобрать слово, но в голове слышались его «громче» и мои стоны.
— Что я?! — нагнулся ещё ниже, хрипло прошептав.
А у меня в голове его хриплый шёпот, приказывающий стонать громче и громче и, чёрт побери, громче.
— Ты… — тряхнула головой, чтобы убрать эти навязчивые картинки из головы.
Но, как вы понимаете, тряси головой или не тряси, они оттуда не выпадут и не испарятся. Кто вообще придумал трясти головой в подобных ситуациях?!
— Я здесь, — упёрся своим лбом в мой, смотря мне в глаза. — И ты поедешь со мной. Я не дам тебе сейчас уйти, равно как и сесть в машину к этому мажору-недоумку, — уверенно произнёс Трэвис, аккуратно взяв меня под локоть. Так бережно он меня трогал только, когда шептал «громче». Да что ж такое-то?! — Пойдём, гонка скоро начнётся, — подмигнул мне и, отлипнув от меня, повёл к его автомобилю.
Медленно переставляя ногами, разглядывала молнию на чёрном фоне. Выглядело зловеще и интригующе. Словно на чёрном, ночном, грозовом небе появился предупреждающий росчерк разъярённого бога Зевса. Это было красиво. И это абсолютно точно подходило Трэвису и его характеру.
Он был таким же. Таящем в себе и гром, и молнии, и опасность, и затишье перед бурей, и саму бурю, и солнце на безоблачном небе после неё. И я собиралась сесть в его машину.
Шла, словно под гипнозом, рядом с ним, ловя удивлённые взгляды девиц-прилипал. Которые, кстати, тоже метали молнии в меня своими злющими глазами.
Да я сама в шоке, если что!
Видимо им хотелось оказаться на моём месте, а мне на их. Ну, в том смысле, чтобы стоять на земле и быть незамеченной. А сейчас я была в эпицентре внимания рядом с ним.
Трэвис открыл пассажирскую дверь передо мной и до меня долетели изумленные вздохи прилипал.
— Волчонок, карета подана. Прыгай скорее, а то прилипалы сейчас проклятья на тебя нашлют, — озорно подмигнул мне, и я, разумеется, залезла в салон.
Внутри было ощущение безопасности. Я была здесь во второй раз. В первый была в шоке после его попытки утопить меня и не успела оценить свои ощущения в полной мере. Но сейчас…
По неведомой мне причине, сев сюда, я сразу выдохнула и мои плечи расслабились. Пока Трэвис что-то обсуждал с парнем, который вечно принимал от них деньги, Кит кажется, я оглянула салон. Чёрная кожа с алыми вкраплениями от ниток. Чёрный руль с красными вставками. Чёрная центральная консоль с красной кнопкой. Я была то ли в пещере, то ли в убежище. Похожее ощущение комфорта я ощутила в том новом баре. Мне было спокойно. Мне было хорошо.
А ещё, разглядывая Трэвиса, я почувствовала, как внизу живота стало тепло и дрожь стала проходить. Он мельком посмотрел на меня сквозь лобовое окно, отчего сердце подпрыгнуло. Пройдя взглядом по остальным парням, которые окружили его и над чем-то смеялись, я поняла, что Трэвис самый внушительный из всех.
Раньше я считала его опасным. Сейчас же я чувствовала себя рядом с ним защищённой. Но я никогда не ощущала подобного рядом с мужчиной. Рядом с отцом я всегда, с детства, чувствовала какую-то
