Девочка Карима (СИ) - Альбина Яблонская
Вот только я прекрасно знала правду. Вся эта цыганщина на меня не действовала, ведь я была знакома с этим человеком.
— Приветик, мама.
Я коснулась ее плеча, и она с удивлением выпятила глаза.
— На… Наташа?
Я так хотела с ней поговорить, но когда мы встретились взглядами, то язык будто стал свинцовым. А горло так и резало комом — болезненным, со вкусом горьких слез. Мне было больно на нее смотреть. После всего того, что она натворила.
— Возьмите свой выигрыш, мадам, — говорил крупье, и это отражалось рефлексом на мамином лице.
Она не могла отвлекаться, только не теперь, когда деньги сами шли ей в руки.
— Может, давай выйдем и поговорим? — предложила я и подняла глаза к потолку, чтобы не ронять глупых слез. — Я давно тебя не видела. Давно не слышала твой голос, и…
— Извини, доча, — сказала мама и сгребла к себе фишки. — Я сейчас как бы занята немного. Может, давай уже в другой разок, а?
— В другой разок? Ты это серьезно?!
— Так, не мешай матери! — кипятилась она и рычала как собака. — Мне сейчас некогда, карта прет как бешеная! Что, не видишь? — отвернулась мама и скорчила улыбку для крупье: — Шесть на красное, пожалуйста.
Это было просто издевательством. Она вытерла об меня ноги и поступила, как свинья. А теперь вот так берет и отталкивает меня на глазах у богатой публики? Ну уже нет — мы с ней сегодня потолкуем!
— Много уже проиграла?
— Пф… — фыркнула она. — Проиграла? Да я вообще никогда не проигрываю, доча. Мама всегда в шоколаде. Всегда. При любом раскладе.
— Это я уже знаю, спасибо. Выучила твой урок.
Я села за игорный стол и достала фишки. Не знаю, сколько в них было, мне просто дал их Карим, чтобы при случае взять и сыграть пару раз, испытать судьбу. Я даже и не думала играть, такие вещи меня не увлекали. Но если мать не может оторваться от рулетки, чтобы уделить минуту дочери… я пойду на уступки. Только сегодня и ради нее.
— Желаете сыграть? — спросил меня парень в черной бабочке.
— Да.
— На что хотите ставить?
— Мне все равно, — отмахнулась я и посмотрела на мать — она была удивлена. — Поставьте наобум, мне все равно. Разницы не вижу.
— Ахах… — смеялась мама. — Наобум? Кто ж так играет, дуреха? Играть надо осознанно. Использовать счастливые числа, ловить все знаки судьбы и просить у Вселенной помощи. А что ты? Села вот так за стол и просто сунула фишки?
— Я не для этого села.
— А для чего же?
— Хочу задать тебе вопрос.
— Вопрос? О боже, Наташуль… Вот только не надо этой мыльной оперы.
— Я имею право говорить со своей матерью. А ты обязана меня выслушать.
— Ага, конечно, — ворчала мама, бегая глазами за шариком, который вращался по краю рулетки и пока еще не выбрал, куда выпрыгнуть. — Ты просто злишься на меня за тот поступок. Да? Признайся. Ты до сих обижаешься на маму. Хотя обижаться там нечего.
— Обижаться нечего? — повторила я и прикусила губу, чтобы не заплакать. — Да ты продала меня за долги!
— Перестань! Не устраивай спектаклей! Ты меня позоришь!
— Это я тебя позорю?! — стекали мои первые слезы. — Я тебя позорю…
— Ты выносишь сор из избы. Нельзя так делать. Что было между нами — семейная тайна.
— Господи, — закрыла я лицо руками и не хотела ее видеть. Лучше бы этой встречи не было. Лучше бы я прошла мимо и не услышала ее голос. Надо было просто сказать себе, что я ошиблась, что это не она. Что это не моя родная мать…
Карим был прав. Он был абсолютно прав — моя мать не заслужила того, как я к ней отношусь. Я все это время думала, что нужна ей, а на самом деле все наоборот. Матери я безразлична.
— Новичкам везет! — раздался голос крупье. — Поздравляю с выигрышем! Ваши молодость и красота идеально сочетаются с удачей!
Я открыла глаза и увидела две вещи. Первое — гору фишек, которые дал мне крупье. А второе — мамино лицо. Оно было траурным. Ведь дочка выиграла, а мать проиграла.
Она плотно зажмурилась, сжала руки в кулаки и с размаху дала по столу.
— Сучка! — заорала мама. — Всю игру мне испоганила!
К нам стали оборачиваться люди, всем было интересно знать, что происходит. Многие любят крики радости, чужие взлеты. Но больше всего обожают падения. И чем больше теряет человек, тем интересней за ним наблюдать. А моя мать потеряла все, включая собственную дочь.
— Это не самое страшное, что бывает в жизни. Как-нибудь переживешь.
Но она не могла смириться и была готова лить на меня дерьмо, будто за это давали деньги — по доллару за каждую обиду в мой адрес.
— Ты… ты лишила меня последнего счастья! Ты отняла у меня единственное, что меня радовало! — говорила мама абсурдные вещи. —
