Женаты поневоле - Дина Данич
Его губы так близко, но я не решаюсь поцеловать, только поддаюсь вперед, к пальцам который вовсю уже дразнят узелок плоти.
- Хочешь продолжить, Вар-р-ря? - произносит он е почти в губы.
- Да…
Мирон отстраняется, отпускает меня и дает полную свободу действий. Я робко пробую снова. Но муж довольно быстро перехватывает инициативу.
- Дыши носом, сладкая, - хрипит он, медленно двигаясь и давая мне привыкнуть. - Еще. Вот так. Умница.
От его похвалы внутри зарождается приятна тяжесть. Черт, меня так давно не хвалили…
- Какая же ты обалденная, Варька…
Я завожусь все сильнее - оказывается, видеть его вот такую реакцию, когда нет той маски отчужденности, что неизменно была до этого, это настоящий кайф.
Он хочет меня. Хочет настолько, что дышит рвано, хрипит и сыпет пошлыми словечками, от которых я краснею и смущаюсь.
И завожусь. Сейчас мне неважно, что у него может быть куча баб, кроме меня. Я устала быть куклой. Хочу побыть просто слабой женщиной.
- Нравится тебе, да, сладкая? Нравится, когда имею твой рот?
Боже, какой же он похабник…
- Хорошая девочка, - добавляет, а затем кладет ладонь мне на горло и нежно поглаживает. Это такой острый контраст с теми его жесткими точками, что меня накрывает странная эйфория.
Когда Мирон внезапно отстраняется, расфокусировано смотрю на него, муж резко двигает ладонью и кончает мне на грудь. В его глазах сейчас только всего, что я ни секунды не жалею, что рискнула.
Я чувствую себя нужной. Желанной. Женщиной.
Адамиди подается вперед, ловко укладывает меня на пол, буквально распластывания под собой и вгрызается в мой рот.
- Сладкая… Сладкая моя девочка… - бормочет между поцелуями, которые больше похожи на укусы. А я такая разморенная и уставшая, словно это я вымоталась и получила удовольствие.
Мирон размазывает по моей коже следы его оргазма. Мне странно это видеть, но для мужа этот жест что-то значит, потому что он словно маньяк повторяет это снова и снова:
- Ты моя, Варя. Моя…
- 54 Варя -
Я не сопротивляюсь, да и не спорю. Мне приятно это, чего уж. Но вот когда пальцы Мирона оказываются у меня между ног, утихшее возбуждение возвращается новой волной.
- Такая узкая, - выдыхает Мирон. - Шире ножки, киса.
Я послушно выполняю. Вообще я бы сделала сейчас все, что он скажет.
И стоит только подумать об этом, как его пальцы скользят ниже, а затем еще и упираются не совсем туда. Дергаюсь рефлекторно.
- Что, страшно? - мурлычет мне на ухо Адамиди. - Поверь, тебе понравится, Варвара.
- Не надо, - робко прошу. Хоть и понимаю - захочет, я соглашусь. Прогнусь под него.
- Я буду очень осторожным, - продолжает уговаривать меня тот и при этом массировать колечко мышц. - Ты ведь захотела нового опыта, да, детка?
Он чуть отстраняется и пристально смотрит на меня. В этот момент я понимаю, что Мирон просто играет, проверяет меня на что-то.
- Я просто хотела почувствовать себя желанной, - признаюсь, закрыв глаза. Внутри резко становится холодно - словно выстудили меня. Обреченно жду, что будет дальше. Я ведь только-только поверила, что между нами, а он…
- И как тебе? - спрашивает Мирон. - Нравится это, м?
Но я молчу. Чувствую себя такой жалкой, что даю себе слово больше никогда-никогда не делать подобных глупостей. Пусть будет как раньше. Лучше уж так, чем слушать подколы мужа.
А он целует меня. Нежно, осторожно. Чувствую как его желание упирается мне бедро, скользит между ног дразня и распаляя.
- Я не хочу, чтобы ты делала это все вынужденно, потому что нет выбора, - тихо произносит он, вынуждая снова посмотреть ему в глаза. - Не ломай себя, Варя. Отпусти. Прекрати думать о рамках и требованиях твоего отца. Ты ведь хочешь меня, а я - тебя. Просто чувствуй. Здесь и сейчас. Мы друг для друга.
Я сама тянусь к его губам. Потому что хочу этого, нуждаюсь.
- Поцелуй меня. Пожалуйста…
Наше общее возбуждение витает в воздухе. Невозможно не чувствовать это. Одежда только мешает, и сейчас следы оргазма мужа не воспринимаются странно. Наоборот, будто знак принадлежности. И, черт побери, я хочу ему принадлежать.
Адамиди очень опытный. Это чувствуется во всем - он умело ласкает меня, так что я стону в голос, трусь и выпрашиваю еще и еще. Даже понимая, чего хочу, он уже дает это мне.
- Мирон… - выдыхаю, когда снова оказываюсь у черты, но муж отступает, не давая мне кончить. - Пожалуйста…
- Что такое сладкая? - довольно урчит он. - Что ты хочешь?
- Ты знаешь…
- Ммм… - тянет он, очерчивая языком узоры на ключице. - Понятия не имею. Но ты можешь мне рассказать. Хочешь поделиться своими фантазиями, плохая девочка?
Мне очень стыдно. И страшно. Ведь это тоже означает степень доверия. Могу ли я сделать еще один шаг навстречу?
- Давай, не стесняйся, хорошая моя. Расскажи, - подстегивает меня это искуситель. Его язык творит такое, что я не могу даже двух слов связать.
- Я… Ты… Даа…
- Хочешь я помогу тебе, Вар-ря?
Обессиленно киваю.
- Достаточно просто признаться, что хочешь, чтобы я грязно трахнул тебя…
Грубые, пошлые слова вместо того, чтобы остудить мой пыл, напротив, распаляют сильнее. Заводят, хотя, кажется, я и так на пределе - все механизмы едва вывозят то, что происходит.
- Мирон… - всхлипываю, чувствуя его пальцы в себе. И то как он ловко находит особенно чувствительные места, меня снова поражает.
- Да, киса… Это не сложно - просто скажи…
- Пожалуйста…
Он недовольно цокает языком, забрасывает себе за спину одну мою ногу, а
