Лучший друг моего парня - Мария Манич
Моё сердце кровоточит, отдаваясь в груди болезненными частыми ударами.
Сволочь.
— Так нравится быть в центре внимания, Лина? — шипит Соколов.
Меняет положение наших тел и вцепляется в мой локоть болезненной хваткой. Всем видом показывая, что не собирается отпускать от себя ни на шаг.
— Это ты меня сюда притащил! Я планировала остаться дома. Куда ты опять подевался? Был бы рядом, ничего не было бы! И вообще, я ничего не понимаю!
— Тебе и нечего понимать, — обрывает Саша, сильнее впиваясь пальцами в мою руку.
Наверняка останутся синяки. Пытаюсь вырвать её, за что получаю ещё одно болезненное сжатие.
— Тихо. Не привлекай внимания.
Голоса за нашими спинами становятся громче, агрессивнее.
— Так что ты забыл на моей трассе, Гейден? Спросил у папочки разрешения покататься?
— Не видел на дороге твоего имени, Илья. Но если ты настаиваешь, это легко исправить.
— Хочешь реванш?
— Именно поэтому я здесь, — твёрдо говорит Мирон.
Ева что-то выкрикивает. Но Змей затыкает её резкими отрывистыми словами. Гейден, обычно сдержанный и контролирующий всё вокруг, отвечает на нападки светловолосого парня сквозь зубы. Почему он его вообще терпит?
Мне всегда казалось, Мирон умеет решать свои проблемы и не допускать возникновения новых. Он вообще миротворец, не конфликтный. Как скажет что-то своим тихим бархатным голосом, так все сразу втягивают головы в плечи и смотрят на своего лидера или оппонента, смотря кем он является в данную минуту, поджав хвост, как верные псы.
Нервный смешок невольно слетает с губ. Саша недобро косится в мою сторону, продолжая тащить меня за собой.
— Кто это? Почему я раньше их не видела? — спрашиваю, когда мы наконец останавливаемся за спинами зевак. — Что они не поделили?
Я растираю предплечья, ёжась от холодного ветра, и прикидываю, где осталась машина Соколова. Скорее всего, его телефон лежит в салоне. План убраться подальше всё ещё в силе. И после обидных, раздирающих душу на тысячи кусочков слов, хочется как можно быстрее воплотить его в реальность.
Саша достаёт сигарету и пихает в рот, задумчиво поглядывая в сторону образовавшегося круга, в центре которого стоят три фигуры. Мне приходится встать на цыпочки чтобы разглядеть происходящее. Ева виснет на Змее, не оставляя попыток увести его, а Мирон, встав в свою любимую расслабленную позу: широко расставив ноги и чуть откинув голову назад, с интересом наблюдает за нападками блондина.
— Старая компания. Бывшие друзья Гейдена, — после недолгого молчания произносит Саша.
Как интересно.
— Почему бывшие? Из-за неё? — киваю в сторону белокурой головы.
— В жизни все проблемы из-за баб, — выплевывает Соколов, переводя на меня взгляд полный ненависти.
— А я думала, все проблемы от отсутствия мозгов, — у каждого своя правда.
— Ты не выполнила условия, Ангелина. Можно сказать, не прошла проверку. Гони карту.
— Чёрта с два, — теперь настала моя очередь плеваться словами. — Ничего не было. Я столкнулась с Ильёй, потом подошел Мирон. Он был с Евой.
Запустив ладонь в карман, проверяю, не потеряла ли я карту, когда падала. На месте.
Саша прищуривается, ничуть не купившись на мое враньё. Нет, ну если он полезет отнимать карту, я её, конечно, отдам. Или дам дёру. Уже пробовала. Бегать с деньгами от мажоров у меня получается отлично.
Что за жизнь?
Где мой плед, мягкая кровать и немного спокойствия?
Ледяной ветер пробирает до костей и треплет кончики влажных волос, порывами бросая их в лицо. Они попадают мне в рот и лезут в глаза. Но взгляда я не отвожу, открыто смотрю на Соколова.
— Похоже на правду. Ты ведь для него никто, — повторяет обидные слова Соколов, внимательно следя за моей реакцией. — А малышка Ева всегда была особенной.
Произнося её имя, он улыбается.
Какого чёрта они все улыбаются при упоминании этой девчонки?
— Что-то к Еве ты не шибко ревнуешь. Может, ей тоже стоит заплатить и отвадить от Гейдена? — приподнимаю брови, стараясь не показывать, как меня задели слова Мира.
Он ведь даже ни разу не посмотрел в мою сторону. Не обернулся. Словно по щелчку пальцев остыл, переключив свое внимание на милую блондинку с поистине ангельской внешностью и её плохого парня, забитого тату.
Соколов, может, и не ревнует, а я — очень.
— Она Мирона не волнует.
— А кого волнует? Марка? Марк его брат, да?
Саша загадочно хмыкает и глубоко затягивается.
— Тебя ждет сюрприз, Ангелина. Братьев Гейден двое. Они одинаковые. Близнецы.
Пытаюсь скрыть своё удивление и держаться невозмутимо, но не выходит. Саша громко смеётся, упивается тем, что я ни хрена не знаю и не понимаю. Измывается, чувствуя кратковременную власть.
Я уже открываю рот, как до ушей долетает голос Змея и бьёт между лопаток, проносясь дрожью по телу:
— …обкатаем новую дорогу. Она ещё не достроена, фонарей нет, работает только аварийный свет. Поедем без фар. Кто первый финиширует, тот забирает тачку проигравшего и сваливает на хрен.
Стремительно оборачиваюсь. Сердце заходится в бешеном ритме, а в желудке поселяется пустота. Пытаюсь отыскать взглядом Мирона, но мне ничего не видно!
Они с ума сошли? Гонять в полном мраке? Это же прямой рейс на тот свет!
Гейден разумный человек. Чёртов дьявол во плоти, но даже он должен понимать, чем может обернуться эта затея! Он ни за что не согласится.
— По рукам, — звучит обратное.
— Твою мать… — сплёвывает на землю Соколов, отправляя окурок туда же, и бросается через расступающуюся толпу вперёд.
Прижав ладонь к груди, там, где ноет больше всего, иду за ним.
Встречаюсь взглядом с Гейденом лишь на одну взрывную секунду, перед тем как его закрывает фигура Соколова. Тот налетает на
