В смысле, я супергерой? - Зоя Анишкина
Да ещё и с Аней. Та, увидев меня, бросилась вперёд с испуганными глазами и криками «Мама!», а вот сестра Антонова не торопилась.
Осмотрела меня, затем брата, поджала губы и сверкнула глазами в сторону моей девочки. Сдержалась-таки, тут явно ещё не все потеряно, но уверена, при первой же возможности меня ждёт взбучка.
Глава 62. Стефа
– Я ее позвал, чтобы она отвезла нас.
Не то чтобы Антонов оправдывался. Нет, он скорее просто объяснял, почему сделал так, а не иначе. Почему его сестра оказалась здесь и сейчас глазами расчленяла меня на маленьких супергеройчиков.
Хорошо хоть, молча. Мы вышли из больницы, озираясь по сторонам. Чувства чувствами, но мало ли что. Не хотелось бы встретить перемазанного гелем товарища.
Пусть посидит в сторонке, отдохнёт. И я заодно отдохну. Хотя, глядя на сестру Антонова, сразу хотелось сказать: покой нам только снится. Девушка реально едва ли дырку во мне не делала.
– Юль, следи за дорогой.
Судя по всему, юной представительнице автолюбителей права выдали совсем недавно. Она хмурилась и закусывала губы. Как вообще ещё Аню мою довезла в целости и сохранности.
Кстати, дочь до сих пор перепуганная. От меня не отлипает и постоянно про все расспрашивает. Осторожно так, подбирая слова и косясь на юную деву за рулём.
Нет, сестра Антонова все-таки молодец. Она накормила мою дочь, успокоила и даже не стала ничего высказывать. Хотя, подозреваю, вытянула из Ани информацию о том, кто и что мы.
– А ещё папа звонил. Но я ему ответила, что у бабушки и предложила ее позвать к телефону. Сразу же отстал.
Моя деловая умная доча! Вся в мать. Впервые серьезно задумалась, не передались ли ей эти способности. У меня они открылись в тридцать пять. Даже не знаю, что стало триггером.
А она? Какое будущее ждёт ее, и что в связи с этим делать? Скорее всего, решать вопросы по мере их поступления. Так Антонов советует, да и в целом мысль здравая.
– А мы сейчас куда едем?
Вопрос Ани неожиданно выдернул меня из мыслей. И что на него ответить, я не знала. Растерянно повернулась к Антонову. Тот встретил мой взгляд, полный надежды, и покачал головой. А потом назвал адрес нашей квартиры.
Юля нахмурилась и ещё сильнее поджала губы. Они у неё такими темпами из пухлых и симпатичных превратятся в тонкую линию. Потом больше денег за косметолога отдаст и остеопата, исправляя это.
Это я со знанием дела говорила. Всё-таки ей сколько? Двадцать? А после тридцати жизнь расставляет новые приоритеты.
– Ма-а-ам. Мы снова к дяде Антону?
– Нет, солнышко. Он нас домой отвезёт сейчас. Но мы будем ждать его в гости, как только он порешает свои дела.
С снова повернула голову вбок. Там Антонов усмехнулся. Ох, не про то он думает, совсем не про то. Хотя ход его мыслей раскрывался в горячем взгляде.
Зачесался лоб. Посмотрела в зеркало заднего вида и поймала ещё один взгляд. Не менее горячий, чем у Антонова. Юля медленно поджаривала меня на вертеле своих мыслей.
Едва не задымилась и не превратилась в тлеющие угольки. Нет, надо бы как-то так слинять побыстрее от неё. Чтобы не получить. А то работу брату порчу. Спать по ночам не даю, не девчонка двадцати лет, с прицепом.
А тут ещё рядом со мной в неизвестных, но очень интересных обстоятельствах человек руку прострелил. Вернее, ему прострелили. Но не суть важно.
Короче, я, Макарченко Стефания Авгеевна, теперь после всего того, что пережила за последние сутки, включая прямую угрозу своей жизни и жизни своего вроде как любимого мужчины, боялась разговора с его сестрой.
Маленькой такой совсем юной девушкой. А ведь это цветочки. Родители ещё впереди. Хотя… О боги, так они ж ещё с моей матерью познакомиться могут.
– Такое ощущение, что ты думаешь на темы, связанные со свадьбой.
Он шепнул это совсем тихо во избежание утечки информации. Прямо на ушко. Да ещё и угадал. Зараза такой. Ну вот что с ним делать?
– Я про мать свою думаю, – огрызнулась я.
Вроде бы и не соврала, но меня раскусывали как фисташку. Вообще без проблем, ибо усмешка Антонова стала совсем уж откровенной. Да он издевался надо мной!
– Вот тут налево, можно…
Вовремя спохватилась. А то там дальше ремонт дороги и колдобины страшные. Не хотелось бы убивать служебную машину Антонова и ещё сильнее подставлять его перед начальством. Кстати:
– А тебе теперь премия на работе светит?
Спросила негромко, но с переднего водительского сиденья шея вытянулась у Юли едва ли не до самого потолка. Развесила свои локаторы. Мужчина усмехнулся:
– Премия? Спасибо скажу, если на больничном дадут отлежаться. А так ещё отписываться, словно это я ему руку прострелил. Начальство уже высказало своё «фи» по данному поводу. У нас в полиции, если ты допустил такое, то значит плохой полицейский. Вот пристрелили бы, то медаль какую-нибудь бы выделили посмертно.
Он ухмыльнулся. Ничего себе. Вот и иди Родину после этого защищай. Никакой справедливости. Бюрократы проклятые. Человек тут упаривается, да ещё и с любовью. А они…
– Сочувствую. Я могу чём-то помочь?
– Ну, ты, как я тебя на опрос вызову очередной, просто подпишешь то, что я напишу и все, ладно?
Он сказал это странным тоном. Едва ли не ностальгическим. У меня словно кто-то выключателем над головой щёлкнул. Это что же получается… Недоверчиво прищурилась.
– Подожди-ка… Ты что, столько лет меня на эти проклятые опросы таскал, потому что я тебе нравилась? Серьезно? Антонов, блин, отвечай.
Последний слова процедила сквозь зубы. Ибо очень тяжело было не повышать тон, учитывая двух дам в салоне автомобиля. Но, заметив немного растерянное выражение лица мужчины, я все поняла. Он поднял вверх свободную руку:
– Никто не говорил, что
