Любовь из пробирки - Настя Ильина
— Сегодня к вечеру похолодало, — сокрушается Иван.
— Есть такое, — соглашаюсь я.
— Мира, ты подумала о том, чтобы съехаться? — спрашивает он у меня, заставляя снова начать нервничать.
Я думала об этом очень много, но так и не смогла принять какое-то решение. Вроде бы и можно было съехаться, но к кому? У Ивана я бы точно не смогла жить, ведь там всё пропитано другой женщиной. Наверняка у него в квартире, как у отца, разложены ее вещи так, словно она и не уходила никуда…
— Я думала об этом… Хочешь переехать ко мне? — спрашиваю, неожиданно для самой себя, а Иван впадает в ступор. Он смотрит на меня несколько секунд, поджимая губы.
— Не знаю, обычно женщина переезжает к мужчине… — всё-таки отвечает он.
— Ну у нас ведь необычный союз… К слову, нам бы посидеть где-то в кафе и подумать над условиями брачного договора…
Иван резко меняется в лице. Желваки передёргиваются, выдавая то, что ему неприятна эта тема. Но, так или иначе, это важный шаг, и мы не можем игнорировать его.
— Смотри, утка выгуливает своих утят! — показывает Иван рукой на берег, вдоль которого плывёт мама-утка со своими малышами.
Я улыбаюсь, а Иван осторожно обнимает меня за плечи, вставая за моей спиной. Внутри происходит что-то необъяснимое… Я смотрю на отражение заката цвета спелого арбуза на водной глади, и внутри колышет своими крылышками огромный махаон, которому не хватает места, чтобы как следует взмахнуть ими и взлететь.
— Вань, — шепчу я и разворачиваюсь к нему лицом.
Я не успеваю ничего сказать или сделать, потому что Иван резко сокращает расстояние, разделяющее нас, и целует меня. Он прижимает меня к себе, обнимая и водя ладонями где-то в районе лопаток. Только его сила в эту секунду поддерживает меня и не позволяет упасть, потому что ноги предательски подкашиваются. Иван целует напористо, и я отвечаю ему. Обвиваю руки вокруг его шеи и отвечаю чуть неуверенно поначалу, а затем с такой же страстью. Всё тело бьют электрические разряды. Меня уносит куда-то в другую вселенную, где между нами не существует никаких преград. Тут есть только мы: я и Иван. И я схожу с ума от его запаха, от движения его губ и от поцелуя со вкусом малины и мяты.
— Я схожу с ума от твоего запаха! Ты пахнешь в точности как она! — в порыве эмоций говорит Иван, отрываясь от моих губ и прикасаясь к моему лбу своим. — Но ты другая…
Меня прошибает насквозь от этих слов. Начинает трясти, как ополоумевшую. Я снимаю руки Ивана со своей талии и хватаю ртом воздух. Кажется, что мне его весь одним ударом напрочь вышибли из лёгких. Он выбрал меня только из-за запаха… Такого же, как у неё… Вот в чём вся проблема. Во всём виноват запах… В ином случае Иван уже давно выгнал бы меня с работы и не посмотрел, что беременная… Во всём виноват запах.
Я мотаю головой, пытаясь вытряхнуть из мыслей его слова, и иду к машине. По пути скидываю пиджак с плеч. Слышу, как он падает на землю, потому что Иван стоит, словно вкопанный, на одном месте. Я ускоряю шаг. До меня доносится его голос, но я мотаю головой, давая понять, что меня лучше не трогать. Я не готова говорить. Нет…
Еду домой на адреналине, а когда добираюсь до квартиры и закрываю за собой дверь, прислоняюсь к ней, скатываюсь на пол и заливаюсь слезами, которые переходят в надрывное рыдание. Я сама выдумала взаимность между нами… Её не было на самом деле. Тело раскисает и превращается в кусок желе.
Мне невыносимо тоскливо…
Плохо…
Как же плохо…
* * *Дурак!
Идиот!
Придурок!
Как я посмел такое сказать? Я приезжаю домой, ведомый адреналином. Кровь пульсирует в венах, ускоряясь и стуча в висках.
Идиот!
Ну как смог такое сказать Мире? Она ведь всё поняла совсем не правильно…
Дурак!
Я захожу в квартиру в обуви, двигаюсь на кухню и с криком, который издают раненые звери, смахиваю всё со стола. Посуда звенит, разбиваясь о плитку. Лена любила фарфор, несмотря на то, что он очень хрупкий.
Лена…
Ну почему я такой идиот? Почему я не могу взять и отпустить её? Нет… Я ведь отпустил, но как посмел так испортить всё? Во время такого долгожданного трепетного поцелуя! Как? Как я смог, вообще?
К дьволу всё! Я должен избавиться от её вещей… Хватит уже тешить себя мыслями, что она когда-то вернётся. Надо просто поставить жирную точку на прошлом и избавиться от всего. Я отпустил свою умершую жену. Захожу в комнату, открываю шкаф, достаю из нижней полки пакеты и принимаюсь скидывать в них все вещи Лены.
На секунду мне в руки попадается её любимая домашняя рубашка, от которой очень сильно пахнет ей. И я понимаю, что это совсем другой запах. Он оживает в моей памяти, не вызывая абсолютно никаких эмоций, кроме сожаления о потере. Наверное, я успел подзабыть, как от неё пахло… Но почему тогда меня свёл с ума аромат Миры? Почему я посчитал, что она пахнет именно Леной? Ведь аромат разительно отличается…
«Потому что она твоя женщина», — подсказывает сознание.
МОЯ!
И я не позволю этой глупой случайности разлучить нас.
Я набираю номер телефона Миры, но она сбрасывает. Это неудивительно, если честно. Звоню Валентине. Хорошо, что её номер записал на всякий случай. Выскакиваю из квартиры, радуясь тому, что замки захлопываются сами, и спешу к парковке. Отвечает Валентина не сразу.
— Алло. Это кто? — спрашивает она сонным голосом.
Рано ещё спать!
— Это Иван Александрович. Простите, что беспокою, но мне срочно нужен точный адрес Миры. Дом, улицу и подъезд знаю, а вот квартиру…
— А что-то случилось? — взволнованно спрашивает она.
— Нет! — отвечаю я резко, потому что надеюсь, что ничего плохого на самом деле