Очертя голову - Маргарита Ардо
Следом явилась старенькая синьора в плаще и в сонме родственников — те катили её тележку и чемодан с такой бережностью, будто она увозила с собой семейные реликвии, на которые каждый из провожавших имел виды. Синьору поцеловали на прощанье, погалдели что-то, обнимаясь, и дружно покинули. Старушка взглянула на Луку с любопытством и мило улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ и поспешно кинулся менять билет онлайн на более дорогой и, по идее, более комфортный. Как он мог так опростоволоситься? Ведь есть же Ютуб и Гугл, мог же всё там выяснить! Но нет, слишком был занят розысками Боккачины. А теперь было поздно: поезд оказался забит под завязку — сезон отпусков и южное направление. Кретин, как он есть!
Лука попечалился секунд двадцать, потом решил, что сама судьба подарила ему приключение, которым он удивит друзей — ни один из них не путешествовал в передвижной казарме с настоящей русской «бабýшка» и одним туалетом на всех! Пристроив чемодан под крошечный столик, Лука с присущим ему любопытством начал разглядывать всё вокруг. Вагон уже был полон. Чужой язык, запахи, не европейские лица — ужасно интересно!
Наконец, поезд тронулся, и пассажиры, повозившись с багажом, обувью и верхней одеждой, заняли свои места и успокоились, словно шары в лузе. Рыжеватый синьор весело потёр руки и, обращаясь к Луке, заявил что-то типа:
— Вдобрыпут! Нуктоку да?
Лука выговорил заученную фразу:
— Да. Йа па руски не говорит. Савсэм.
Всё внимание пассажиров тут же было отдано ему. Синьора Бабýшка захлопала ресницами, и на её лице проступил восторг.
— Ненашш? — спросила она.
— Американ? — уточнил военный.
Лука мотнул головой, обрадовавшись, что кто-то говорит по-английски. Всё лучше, чем переводить каждый чих через Гугл-переводчик.
Но радость была преждевременной, на его фразу «I'm from Italy, and I'm so glad to meet you. Where are you from?»[31] все озадаченно промолчали и задумались. Нарушая паузу, рыжий сказал коряво, будто выуживая каждый слог из закромов памяти:
— Май нейм из Венья, — и ткнул в черноволосого соседа. — Зыс ыз Самвел, май френд![32]
Из соседнего отделения высунулся быстроглазый немолодой мужик и гордо добавил: «Ландан из зе кэпитал оф Грейт Британ»[33].
— Но Ландан, но Ландан, — замахал руками Лука. — Италия. Сан-Ремо!
— О! Сан-Ремо! — обрадовались попутчики и наперебой стали называть: — Челентано! Тото Кутуньо, Рикки и Повери! Санта-Лючия, спагетти, пицца…
— Да, да, Челентано, — засиял Лука, удивляясь, что тут знают любимого бабушкиного певца.
Пожилой мужчина из соседнего купе снова высунулся и напел «Сюзанна, Сюзанна, Сюзанна, мон амур». Лука испытал шок во второй раз и благодарность, потому что внезапно почувствовал себя не чужим, как за весь этот день в сумрачной Москве. Он заулыбался и искренне пожал протянутую жилистую руку.
Солдат тоже протянул руку:
— Вован.
— Римапитробна, — сказала добрая синьора.
Лука чуть поклонился, желая быть учтивым, и произнёс:
— Luca Delmare. È un piacere conoscere tutte voi[34]. — И по-английски на всякий случай повторил.
— О, Лука! Лука! Будезнакоммм… — закивали его спутники.
Брюнет с горящими глазами принялся о чём-то расспрашивать. По слову Россия и выставленному пальцу Лука понял смысл вопроса и закивал, подтверждая, что в России впервые. Вот уж где понадобились жесты!
— Турист? Футбол фан? — интересовался рыжий.
— Love, — ответил Лука. — Новотшеркасск.
И на всякий случай показал фото Боккачины, которое сделал во время прогулки в Сен-Тропе, а вдруг кто-то видел её? Хотя надеяться на такие случайности — дело последнее!
— Любовь? Лав? В Новочеркасске? — возбудились эти двое и снова начали что-то рассказывать Луке, солдату и старушке. Военный Вован ответил, упомянув Новочеркасск и взглянув на Софи, выставил большой палец. Лука расцвёл, словно похвалили его самого. А рыжий достал из сумки две большие бутылки и громадные пластиковые стаканы.
— Пиво — бир! Мирумир. Зазнакомства!
Военный подобрел и посмотрел ласковее, что-то сказав. Лука снова ничего не понял и включил Гугл-переводчик, но связи уже не было. В руку итальянцу сунули здоровенный стакан с пенистым напитком. Старушку тоже угостили, и она не отказалась.
Как по мановению волшебной палочки, на стол из сумок русские начали выставлять продукты: свёртки, пакетики, что-то в фольге, в контейнерах и даже… странного вида и запаха дохлую рыбину в газете. Перед глазами ошарашенного итальянца на маленьком столике за несколько мгновений развернулся пир и грянула какофония из запахов копчёностей, колбас, солёной рыбы, помидоров, странных маленьких огурцов, зелени, пухлой сдобы, похожей на панцерони с начинкой, яблок, бананов, вареных яиц и того, что на первый взгляд и вдох Лука определить не смог.
Синьора, рыжий Венья и Самвел пригласили жестами опешившего итальянца. А тот, понимая, что про обед в ресторане на пальцах объяснить не получится, успел сказать:
— Но-но-но, грация, грация…
Однако друзья, кажется, обиделись. Синьора расстроилась. Ну вот, а говорили про холодных русских!
— Никакино! Русски гостепрпрппрр… — отрезал басом Вован и поставил в центр натюрморта бутылку водки.
Лука подсел к пиршеству. Несмотря на то, что в Сан-Ремо при отъезде только ленивый не сказал, что с русскими пить нельзя, потому что их учат этому со школьной скамьи, Лука решил узнать поближе загадочный народ. На интуитивно понятном языке жестов, вкраплении английских и прочих иностранных слов и почему-то особенно часто и со смаком повторяемом выражении «шерше ля фам», попутчики общались оживлённо и даже весело. Как известно, при должной мотивации и достаточном уровне алкоголя в крови, языковые барьеры волшебным способом растворяются, стираются установленные рамки и страх не понять. Загорелый Самвел и рыжий Венья триумфально перечисляли названия итальянских футбольных команд, спортсменов, певцов, актёров, радуясь реакции Луки. Вован то и дело ставил в телефоне русский рок и спрашивал с надеждой в глазах:
— Нукак? Окей? Окей?
— Окей, — говорил Лука, потому что очень скоро для него всё было окей.
Стало хорошо и весело. Он даже пел вместе с Вованом, каким-то чудом понимая, что Вован отслужил по контракту в армии и теперь возвращается домой, что Самвел и Веня ездили
