Хочу тебя себе - Надежда Мельникова
Не переставая шептать слова любви, бесконечно много целует лицо, шею, плечи и подбородок, ласкает губами мочку уха, сосет, дёргая губы. И это безумно хорошо сочетается с его яростными, жестокими толчками внутри. С его похотью голодного зверя.
— Твой запах, твой вкус — это счастье.
И страсть разгорается ещё жарче, сметая нас обоих с лица земли. Это влажное соединение тел заставляет сходить с ума от лавины выворачивающих нас обоих эмоций.
Я вижу, как Алекс сжимает зубы, удерживая рвущиеся наружу стоны и рычание, оставляя на мне синяки, раз за разом тараня моё тело всё сильнее. Наша общая одержимость за месяцы разлуки не стала меньше, а наоборот, возросла в разы. Толчок, ещё один и ещё, впиваясь в губы друг друга. Вылизывая, высасывая, выцеловывая. Делясь общей любовью, рассказывая о ней. Разве может быть лучше? С ума сойти.
Ритм прерывается очень резко. Разум накрывает разрастающейся по телу волной, и наш одновременный оргазм выходит настолько ярким, что я едва вспоминаю, как дышать. Алекс жмёт меня к себе, захрипев от безумного, сбивающего с ног наслаждения. Испытываю настоящий экстаз, который, уверена, я не смогу получить больше ни с кем и никогда.
Слишком ярко. Настолько сильно, что тело едва способно это вынести. Перед глазами тёмные пятна, а в сердце неожиданный покой.
— Без тебя больно, Лена, — хрипит он, — стократ больнее, чем пуля.
В одном этом предложении столько чувств, что я льну к нему, почти захлебываясь от восторга.
Глава 57
Мы вместе. И как же круто всё изменилось всего за полчаса времени. Кажется, совсем недавно я томилась в обществе Аркаши, а теперь вдыхаю аромат любимого человека.
Алекс смотрит на меня с таким выражением, что мне просто нечем дышать. Спину, ободранную о кору берёзы, саднит. Зябко, и каблуки провалились в землю до самого основания, но мне всё равно хорошо.
Как будто вот теперь всё встало на свои места и впервые за мою жизнь стало правильно.
Алекс приподнимает меня, берёт на руки и несёт обратно к машине. Где-то в траве остались мои трусики. Пускай. Говорят, забыть что-то там, где было очень хорошо, — к счастью.
На этот раз я не сопротивляюсь, даже наоборот, мне безумно нравится быть в его объятиях. Аккуратно усадив на переднее сиденье, Алекс, прежде чем закрыть дверь, притягивает мою голову ближе, соединяя наши губы. Кладёт руку на затылок, прикасаясь ртом медленно и бережно.
И из памяти стирается всё плохое, что между нами было: его наглость, тупая ревность и жестокость. Мои глупости и стервозность. Ничто уже не имеет значения, когда он вот так целует в губы. Лаская меня в таком неспешном ритме, он как будто поклоняется. И это в высшей степени удивительно. Я знаю, что он с удовольствием взял бы меня по новой: на переднем сиденье машины, на заднем, на капоте и ещё раз у дерева, но теперь он лишь целует, не требуя большего, выказывая своё ко мне уважение. И я таю, практически плавясь, восхищаясь подобным отношением, влюбляясь ещё сильнее.
Он привозит меня к себе домой. Я совершенно не запоминаю интерьер. Мне не до того. Я вижу только Алекса. Он приглашает принять душ. Заботится о моём комфорте. Даёт вещи, чтобы переодеться, приносит чистые полотенца. Предоставляет право выбора, больше не требует, он опекает меня. Но после поцелуев в машине я хочу… В общем, мне самой не хватает продолжения.
Я так много всего хочу сделать вместе с ним. Мечтаю ощутить губы на всём своём теле. Почувствовать шлепки и укусы, нежность пополам с болью, грубостью. Получить то, что он умеет давать. Хочу остро, как умеет один Глазунов.
Поэтому, чуточку смущаясь, зову его с собой. Он входит в ванную, но инициативу не проявляет, с интересом наблюдает за мной. Совсем не двигается. Не помогает. Как будто ему нравится наблюдать за тем, что я буду делать дальше. Я провожу рукой по его шее до живота, ощущая под пальцами твердые мышцы. И очень боюсь услышать отказ. А вдруг он возмутится? Но кажется, моя предприимчивость доставляет ему удовольствие.
Все наши разы он брал меня сам, а теперь это будто новая ступень доверия.
Я медленно расстёгиваю его рубашку и провожу языком вокруг тёмных сосков. У него просто шикарная ванная. Всё кругом блестит новизной и чистотой. И здесь само собой хочется шалить.
Душевая лейка в кабине с шумом распыляет воду, комната наполняется загадочным паром, добавляя моменту сказочности. Внутри меня горит бешеное желание ощутить Алекса.
Дальше меня будто гонит горячей волной. Я распахиваю его рубашку, хватаюсь за пряжку ремня. Беспорядочно целую кожу. Алекс смотрит на меня, сжимая зубы. Сдерживается. Вижу, как сильно напряжено всё его тело. И, приспустив ткань трусов, я облизываю губы. Глаза Алекса зоволакивает туманом. Он смотрит… Как же пронзительно он за мной наблюдает. Я чувствую себя на сцене, и это особенно сильно возбуждает. Обхватив тяжёлый, истекающий соками ствол ладошкой, я наклоняю голову. Целую его губами, втягивая в себя солоноватую плоть до самого основания. Обалдеть.
Непроизвольно двигая бёдрами и толкаясь в моё горло, Алекс хрипит от наслаждения. И я стараюсь лучше, делаю это ради него. Для его удовольствия. Для его счастья. И мне это нравится. Моё затуманенное сознание кайфует от ощущения власти над этим шикарным, строптивым мужчиной. Ревнивый, бешеный, непокладистый, не поддающийся дрессировке, мой…
И, наблюдая за тем, как расширяются его зрачки, я действую с полной самоотдачей. Ласкаю так, как не решилась бы ни с одним другим мужчиной.
Глазунов стонет. Слегка согнувшись пополам и вцепившись в мои волосы, собрав их в пучок, давит на голову, не в силах сдержать тайфун оргазма. Я чувствую, что он хочет вбиться в моё горло как можно глубже, и почти ощущаю, как его хребет простреливает удовольствием. Дышать становится немыслимо трудно. Дальше взрыв и мощный финал.
Чувствуя его пряный вкус на губах, смеюсь, облизываясь. Мне нравится сидеть перед ним на коленях, в покорной позе, в частично разорванном платье.
Алекс же немедленно приподнимает меня и, впившись
