Я вернулся за сыном - Лана Пиратова
Я опять открываю рот, чтобы оправдаться, но он кладет указательный палец мне на губы. Просит молчать.
– И обсудить с тобой дальнейшие действия, – добавляет он. – Пошли, – ведет меня в комнату.
Сажает на диван. Сам встает у окна.
– Для начала, я думаю, нам надо помочь Олегу выйти из тюрьмы, – говорит Роман. – Вместе вы быстрее справитесь с этой проблемой. Я про Никиту.
– Роман, – перебиваю его я. Он быстро переводит на меня взгляд. – Прости, но я спрошу. Зачем ты все это делаешь? Зачем помогаешь мне?
– А что? Просто так помочь нельзя? – улыбается Роман. – Яна-Яна, ты слишком долго жила в мерзости и лжи и совсем разочаровалась в людях. Я помогаю тебе, потому что хочу. И да. Мне ничего не надо взамен. Не беспокойся, спать с тобой я не собираюсь.
Я закусываю губу. Роман сейчас озвучил то, о чем я не решалась спросить, но на что намекала и Вика, и Олег.
Роман замечает мою реакцию, усмехается:
– Я понимаю, сложно поверить, чтобы кто-то чужой так беспокоился.
– Обо мне и близкие-то не беспокоятся, – вздыхаю я.
– Ладно, вроде решили? – спрашивает Роман. – Давай теперь по делу поговорим. Теперь же нам ничего мешать не будет?
Смотрю на него, он улыбается уголком губ. И я киваю.
– У меня есть несколько вопросов касательно того ужина и аварии, в которую ты попала.
– Откуда ты знаешь? – удивляюсь я.
– Знаю, Яна, знаю. Я все о тебе знаю. Даже больше, чем ты думаешь.
Я опять пугаюсь его слов.
– Неважно, – бросает он и возвращается к своим вопросам.
Я рассказываю ему все, что знаю и помню о тех двух событиях.
– Так, ладно, – говорит Роман. – Я же могу оставить тебя одну?
Смотрит пристально на меня в поисках ответа на свой вопрос.
Киваю.
– Яна, ты нужна Никите. Думай об этом. Хватит глупостей.
– Роман, можешь идти. Все в порядке.
– Хорошо. Я заеду завтра.
Когда он уходит, я сажусь за компьютер. Еще во время разговора с Романом мне в голову пришла одна мысль и не давала покоя.
Я ищу информацию. Информацию о том, куда распределяют детей в подобных случаях.
Нахожу данные. Оказывается, в городе всего три таких интерната для временного пребывания детей, которые ждут отправки в детдома. В одном из них точно Никита.
Скорей бы утро!
Прежде чем лечь спать, захожу в комнату Никиты. Тут все так, как и было еще при нем. Я не убирала разбросанные игрушки, как обычно это делаю. И все равно больно здесь находиться. Даже после разговора с Романом. Поэтому быстро выхожу и иду к себе.
Глава 58
Яна
Прячась за деревом, внимательно слежу за детьми, выходящими из здания на прогулку. Никита должен быть здесь. Я уже побывала в двух интернатах. Там его нет. Или его не вывели на прогулку. Такое тоже возможно.
Но почему-то я чувствую, что он здесь. Что сейчас я увижу сыночка.
И предчувствие меня не обманывает.
Вцепляюсь ногтями в кору дерева, чтобы не сорваться и не побежать к забору, когда на игровой площадке появляется Никита. В казенной одежде и нелепой кепке он идет, опустив голову. Один. У него нет здесь друзей.
Садится на лавочку и сидит там. Проводит рукой по щекам. Плачет?!
Сердце разрывается от этой картины. И у меня самой начинают течь слезы.
Мне хочется броситься к забору, перелезть через него и забрать сына. Выкрасть его. Увезти. Спрятать.
Но я понимаю, что это бред. Это ухудшит ситуацию. Мне некуда бежать. И Олег… Я не могу его бросить.
Поэтому так и стою, вцепившись в дерево, и смотрю на Никиту.
Так проходит час. Именно столько продолжается прогулка. Я провожу весь этот час вместе с сыном. Мысленно.
Он так и не поиграл толком. От веселого разговорчивого мальчугана осталась лишь тень.
Воспитательница хлопает в ладоши, призывая детей возвращаться в здание. Никита не реагирует. Тогда она зовет его по имени.
Никита продолжает сидеть. Я волнуюсь. Что с ним? Вдруг он заболел?
Воспитательница опять зовет его. Он не реагирует. Тогда она быстро шагает к нему и грубо хватает его за плечо. Что-то возмущенно кричит и машет свободной рукой. До меня доносятся лишь отдельные слова.
Никита дергает руку, пытается освободиться. А потом толкает ее. Попадает руками в ногу.
И тут происходит то, от чего у меня холодеют руки и сердце перестает биться.
Воспитательница замахивается и хлестко ударяет Никиту по щеке.
Все меркнет. Я слышу только плач сына. Я вижу только его, лежащего на земле. И я бегу. К нему бегу.
– Что вы делаете? – кричу через забор, впиваясь в него руками. – Не смейте!
– Мама! – Никита тут же вскакивает и бежит к забору. Но воспитательница перехватывает его и тащит за собой.
– Пусти! Пусти! – кричит он и упирается ногами в землю.
– Отпустите его! – требую и я.
– Отойдите от забора, – зло бросает мне женщина. – Я охрану вызову.
– Отдайте мне сына! – кричу я.
Все это сопровождается плачем и криками Никиты. Но воспитательнице удается затащить его в здание. Потом оттуда выходит уже другая женщина. Сначала долго всматривается в меня, потом подходит. Но останавливается в метре от забора.
– Покиньте территорию, – произносит строго.
– Я не уйду! Тут мой сын! Вы не имеете права!
Женщина не отвечает. Уходит. Я продолжаю стоять. Иду к воротам и пытаюсь их открыть. Бесполезно.
Зато слышу сзади звуки подъезжающей машины. Оборачиваюсь. Полиция.
– Пройдемте, – говорит мне полицейский, вышедший из машины.
– Я никуда не пойду, – твержу я.
– По-хорошему пока говорю, – он делает шаг ко мне.
Я сильнее сжимаю прутья забора.
Из машины выходит