Лаврушка - Тата Кит
Красивая, конечно, штука. Ровненькая, глянцевая, черненькая, но стоило оставить на ней пятнышко всего на четыре дня, как оттереть его показалось нереальным. Но почти полчаса мучений, кряхтений и отборного мата помогли мне справиться и с ним.
С гордостью, даже немного запыхавшись, в миллионный раз взглянула на входную дверь. Полковнику никто… И не пишет, и не идет. Забыли все про меня. Дрыхнут там, красиво так…
Уперев руки в бока, решила заняться протиранием гардин в студии. Когда-то нужно было это сделать, ибо там не ступала нога, вернее, рука человека ни разу с осени не пробегала там с тряпочкой. Разве что паучки пробегали по гардинам своими многочисленными лапками.
Еще немного пыль наберет массу, оживет и нападет на меня сверху.
Придвинув к окну кресло, поставила на него табуретку. Прихватила влажную тряпку и полезла на шатающуюся конструкция с уверенностью в том, что в честь моего отпуска отключили гравитацию. О том, что я могу свалиться на пол и что-нибудь себе сломать, вывернуть или покалечить, я даже не думала. Война с пылью требует безбашенности, которой у меня сегодня, как раз, выше крыши.
С одной стороной справилась безупречно, шаолиньский монах во мне полон гордости, но вот с другой стороной возникли трудности. Из-за того, что кресло поставлено не строго по центру гардины, до другого края приходилось тянуться и трястись вместе с неустойчивой конструкцией. Еще миллиметр влево и я полечу ласточкой, которая не научилась летать.
– Замри!
Бодрый голос Андрея раздался совсем рядом. Я, конечно, замерла, но перед этим основательно вздрогнула.
– Лови! – крикнула сдавлено и потеряла единственную точку опоры.
Пол неминуемо приближался прямо к моему лицу. Контакт был бы тесным, если бы меня вовремя не подхватили сильные руки.
– Поймал, – прохрипел над головой мужской голос.
– М-молодец, – кашлянув, прочистила горло. Снова начался этот бешеный танец глаз, которые не знают, куда им смотреть. Гораздо проще было находиться рядом с ним, пока он спал. – Может, поставишь уже меня?
– И добровольно лишить себя удовольствия? – пространство вокруг пришло в движение. Крутанувшись на пятках, Андрей плюхнулся в кресло, рядом с которым теперь лежала табуретка. Если бы он не успел меня поймать, то рядом с табуреткой лежала бы и я.
Усадив меня к себе на колени, Лавров бесцеремонно напал на мои губы, как измученный жаждой припадает к кувшину с водой.
– Я на тебя злюсь, – едва успела пробормотать в момент короткой передышки.
– Даже так? – теплые руки играючи забрались под майку, ловкие пальцы пробежались по позвоночнику, снова и снова рассыпая искры по всему телу, концентрируя их в особо чувственный пожар в пояснице. – Злишься? – хитрый шепот.
– Ужасно.
– Я виноват.
– Виноват.
– Накажи меня.
– Накажу, – резко спрыгнула с его коленей и отошла на шаг, чтобы Андрей не успел дотянуться. – Наказан.
С трудом переведя дыхание, оправила майку, поправила резинку спортивных штанов. Взгляд медленно пополз по торсу вверх. По черной свободной футболке, по жилистой шее, по щетинистому подбородку, острому носу с легкой горбинкой, губам, вкус которых еще ощущался кончиком языка. Наконец, остановилась на изумрудно зеленых глаз, легкие лучики в уголках которых, были оставлены плутовской усмешкой.
– Я соскучился, – произнес он почти одними губами.
– И поэтому не пришел ко мне ночью? – держала я хлипкую оборону.
– Я вернулся в третьем часу ночи, ты уже, наверняка спала, поэтому я не стал тебя беспокоить и просто завалился спать в своей берлоге.
– Мог бы и ко мне завалиться, – фыркнула обижено. – Я тебя ждала. В короткой юбке… Плохая студентка…
– Черт! – хлопнул он себя по коленкам. – Как я мог такое забыть?! Прости, Шунь. Прости, малютка.
– Ты меня уже второй раз называешь малюткой. С чего вдруг? Раньше ты так меня не называл.
– Раньше ты меня за Шуню была готова утопить в унитазе, а уж если бы я тебя назвал малюткой, то ты бы меня с балкона скинула.
– Ну, ты же альпинист, – дернула плечами, напуская на себя равнодушие. – Вы же не умеете падать с высоты. Вы только покоряете её.
– Иди ко мне, злюка, – Андрей поднялся с кресла и в один шаг преодолел между нами расстояние. Надежные руки уверенно сгребли меня в объятия и прижали к крепкому торсу так сильно, что очки встали набекрень. – Сегодня вечером клятвенно обещаю освободиться пораньше.
– А мне уже не надо, – деловито изрекла и неосознанно вдохнула запах его кожи, чувствуя, как от какого-то необъяснимого кайфа на ногах поджались пальцы.
– Уверена, что не надо? – руки снова нырнули под майку и стали вырисовывать круги на спине.
– Уверена, – очень-очень тонкая оборона, толщиной с паутинку, дрожала. – У меня сегодня трудный день. Мне нужно расстаться с парнем.
– С парнем? – чуть отпрянул от меня Андрей и мягко положил руки на плечи, слегка их сжав. – С каким еще парнем? Я твой официальный жених, вообще-то. Не парень.
– А Макар? – заглянула в его глаза над оправой очков. – Ты забыл, что увел меня у хорошего парня?
– Я тебя не уводил, – поддел он своим носом мой нос. – Ты же не корова на веревке, чтобы тебя можно было увести, кому угодно и куда заблагорассудится.
– И кто же я? – потерлась щекой о мягкую щетину.
– Кошка. Это же очевидно.
– Которая гуляет сама по себе?
– Именно. Но я буду бесконечно счастлив, если моя кошка дождется меня сегодня вечером, – кивнул Андрей и мягко захватил мою нижнюю губу. Нежно провел по ней кончиком языка и плавно углубил трепетный поцелуй.
Паутинка порвалась, весь мой вредно-вредительский настрой испарился, и руки сами обвили его шею, притягивая ближе.
– Мне пора бежать, – прошелестел низкий голос в самые губы.
– Что? Куда? – непонимающе моргнула и отстранилась.
– Работа, Шунь.
Разочарованно выдохнула, но ничего говорить не стала. Опустила взгляд и просто уткнулась лбом в колючий подбородок.
– Голодный?
– Немного, – кольцо рук сомкнулось на спине. – Но я, всё равно, не успею поесть. Уже
