Занятия любовью для начинающих - Татьяна Олеговна Новикова
Я упала на кухонный диван и опустила лицо в ладони. Рыдать уже не хотелось. Только спокойствия и возможности осознать всё в тишине и покое.
Но покой нам только снился, потому что надо мной кто-то навис. Я подняла лицо и увидела Клима. Сосредоточенного как никогда прежде. Его кадык проступал через смуглую кожу, а брови были сведены на переносице. Казалось, ещё немного, и он встряхнет меня за плечи.
– Я не буду обманывать, – начал он пасмурно. – Я не был готов к детям.
Позади победно хмыкнула сестра.
– Но! – повысил голос Щеглов. – Раз уж так вышло, почему нет? Давай попробуем. Какая разница, планировали ли мы беременность?
– Какая разница?! – удивилась Катерина, наскакивая на брата со спины и молотя по ней кулаками. – Ты рехнулся, что ли?!
– Катя, успокойся. – Клим обернулся, обхватил запястья сестры, стиснул её в крепких объятиях. – Это. Мой. Ребенок. Что ещё нужно пояснять? Почему я не имею права хотеть его? Ты на нервах, понимаю. Остынь. Давай поговорим позднее, когда новость уляжется в головах.
Катерина недовольно отскочила, всё ещё не смотря в мою сторону.
– Как скажешь, братец. Надеюсь, ты не соврала о том, что не претендуешь на что-либо, – обратилась ко мне. – Иначе я сделаю всё, чтобы оставить тебя с голым задом, – прошипела напоследок.
Совсем скоро разошлись последние гости, и мы остались наедине. Я убирала посуду, а Клим скрылся в душе. Мне показалось, что ему нужно время, чтобы всё обдумать. Потому что с момента диалога на кухне мы не перекинулись ни словом.
Он вышел спустя полчаса. Завернутый только в махровое полотенце, что крепилось на бедрах. По коже стекали капельки воды, очерчивая каждый кубик пресса, выступившие вены. Влажные волосы вились у кончиков.
Совсем как в тот раз…
У меня замерло дыхание, и внизу живота потеплело от желания. Оно скручивалось тугим узлом в солнечном сплетении, лишая рассудка. Невозможно не хотеть этого мужчину. Каждую секунду, что нам отмерено (если ещё отмерено). Каждый вздох. Один на двоих. Каждый выдох порознь.
Да только на сей раз жарким сексом дело кончиться не грозило, потому что Клим сел за стол и сомкнул руки в замок. Повисла напряженная пауза.
– Варь…
– Ты всё-таки передумал? – горько усмехнулась я, машинально продолжив натирать помытую кружку полотенцем.
– Не надейся. – Он смахнул со лба влажную прядь. – Я просто думал, когда мы могли… ну… не заметить? Неужели тогда, в машине?
Кружка выпала из обмякших пальцев. Не разбилась, но покатилась по полу, весело позвякивая.
Точно! Недалеко от озера, перед тем, как поссориться, мы любили друг друга со всей неистовостью. Позабыв обо всем, в том числе о презервативе. Так вот какая мысль вертелась на кончике языка весь этот вечер!
Вот когда мы допустили оплошность.
Клим поймал кружку ногой и, наклонившись, поднял её. Встал и медленно дошел до меня. Неторопливо, словно боясь спугнуть. Застыл напротив. Такой высокий и невероятно красивый. Словно высеченный в мраморе бог.
– Вспомнила? – спросил мягко, грея в руках стекло.
– Д-да.
Я будто в забытье коснулась кончиками пальцев его твердого пресса. Смущаясь и краснея. Как в тот – первый – раз, ощущая себя школьницей перед местным хулиганом. Клим склонился к моей шее и аккуратно тронул губами кожу. Чуть закусил зубами, не причиняя боли. Скорее – распыляя желание. Разгоняя кровь по артериям. Мешая сосредоточиться на чем-либо, кроме него.
– Ты не злишься? – уточнила на выдохе.
– На тебя невозможно злиться, – сказал, нетерпеливо расстегивая пуговицы на моей блузке. – Мы со всем разберемся, обещаю.
Неужели это взаправду? Его движения, касания, слова. Мы сможем быть вместе даже после того, что произошло?
Блузка в итоге была сорвана за ненадобностью. Клим стянул чашечку бюстгальтера и тронул двумя пальцами набухший сосок. Нежно потер его. Я попыталась стянуть с его бедер полотенце, но Щеглов с ухмылкой завел мои руки за спину.
– Не торопись, – только и сказал, опускаясь губами к груди.
Он ласкал меня медленно, доводя до исступления поцелуями и горячим дыханием. Схватился за край юбки и задрал её до пупа. Огладил оголенные бедра. Пальцы медленно нащупали полоску трусиков. Провели поверх неё, вызывая у меня жар. Клим аккуратно отодвинул белье в сторону и скользнул внутрь. Одним пальцем. Двумя. Насадил меня на себя, не переставая исследовать грудь. Прикусывать её. Щекотать.
Я попыталась свести ноги, всё ещё испытывая непонятный стыд. Легкий. На грани осознания. Но Клим раздвинул их коленом и усадил меня на столешницу, смахнув оттуда помытую посуду обратно в раковину.
Возмутиться я не успела, потому что на смену руке пришли чуткие губы. Они коснулись набухшей горошины клитора, втянули её в себя. Дыхание всё ещё жгло мне кожу. Хорошо, что я полулежала, потому что ноги задрожали. Это было чем-то нереальным. Напряжение росло внизу живота, теплом растекаясь по нервным окончаниям.
Язык обвел клитор, а пальцы вернулись внутрь, двигаясь очень медленно. Перебирая внутри одному ему известные струны, от которых моё тело сводило судорогами удовольствия.
Я застонала, не сдерживаясь. Клим как-то сильнее выдохнул. Его движения стали жестче. Язык не оглаживал чувствительные точки – он двигался быстро. Мне перестало хватать дыхания, голос сорвался на хрипе.
Я уже не стонала, а скулила, умоляя не останавливаться. Пальцы задвигались в сумасшедшем темпе.
Время замедлилось, чтобы затем помчаться со скоростью света. Мне перестало хватать воздуха.
Если бы я и хотела выругаться от переизбытка эмоций, то не смогла бы – все слова позабылись, когда меня накрыла волна оглушительного оргазма.
– Иди сюда, – отдышавшись, я поелозила попой.
Взгляд Клима был подернут поволокой страсти.
– Какая же ты отзывчивая… – промурлыкал Щеглов, стаскивая полотенце.
Его затвердевшая плоть уперлась мне в бедро, высекая новые искры желания.
Короче говоря, следующие полчаса мы провели с особой пользой для обоих.
Последнее отчетливое воспоминание о том вечере, – это Клим, который перетаскивает меня в постель и укрывает одеялом.
– Ты заботливый, мне это нравится, – сонно пробормотала я перед тем,
