Рита Волкова - Two Oceans
Пустота будет наполнять тебя все сильнее, она будет погружать тебя в твои кошмары
и страхи. Она будет поглощать тебя с каждым днем. Она поглотит все то, Идеальное, что
было у тебя и, в конце концов, останется только Пустота, с которой тебе придется жить до
конца.
Возможно, когда-нибудь тебе подарят второй шанс, и твое Идеальное время снова
вернется, но это будет уже другое Идеальное время. Прошлого нельзя вернуть. Никогда.
Прошлое остаётся прошлым навсегда. Прошлого всегда больше, чем будущего. В
прошлом остаётся все. Даже слова, которые только начал говорить, они уже остаются в
прошлом. Нет настоящего. Потому что все, что было и есть останется в прошлом.
К сожалению.
***
Прошла, чертова, неделя, как я в последний раз видела Найла. Я больше не могу
вытерпеть даже мысль о нем, но моя голова все равно подкидывает мне мысли, воспоминания, предположения о нем. Будто весь мой мир принадлежит чертовому
НайлуХорану.
Ровно неделю назад я выбежала из его кабинета растрёпанная и оттраханная. Мои
бедра болели, губы были чувствительными, а кожа горела как обожженная. Мое тело
пропахло им. И, черт возьми, я ненавижу себя еще больше за то, что хочу это повторить.
Неважно где. В машине, в постели, на улице, в туалете или в том же классе, на его же
столе. Главное, чтобы Найл целовал меня, а его член был во мне. И я ненавижу себя еще
больше от того, что при малейшем воспоминании о том дне и его прикосновениях, мой
живот сводит, и я становлюсь влажной.
- Детка, ты уверена, что мы можем тебя оставить? – к моей кровати подошел Майкл.
- Да, это просто простуда, я в порядке, - я слегка улыбнулась. – Обещаю.
- Ох, - он хмурится и пропускает пальцы сквозь волосы.
- Майкл, ты встречаешься с родителями Люка. Вам нельзя опаздывать.
- Хорошо, хорошо, только, пожалуйста, если что сразу звони, - он целует меня в лоб.
- Хорошо, детка, - хлопаю его по заднице. – Идите уже.
- Пока детка, - громко говорит Люк, стоя около двери.
- Пока, - машу им рукой. Через несколько секунд дверь закрывается, а я кутаюсь в одеяло.
Я заболела и ко всему в придачу у меня начались «эти дни». Меня абсолютно все
раздражает, у меня температура, насморк, болит живот, и я хочу домой.
Я засыпаю, а через некоторое время слышу, как кто-то стучится в дверь, но у меня
совсем нет сил даже, чтобы открыть глаза. В любом случае я никого не жду, так что если
кто-то и пришел, то поймет, что в комнате никого нет, и уйдет. По крайней мере, я надеюсь
на это. Я закрываю глаза. По моему телу проходит дрожь и мне кажется, что я чувствую
парфюм Найла. Это простуда доведёт меня смерти.
До моей щеки кто-то дотрагивается, и я распахиваю глаза.
- Найл? – хриплым голосом говорю я, не веря своим же глазам. Он улыбается, но его глаза
остаются грустными. – Ты должен уйти! – я приподнимаюсь на подушке. Моя голова
чертовски болит.
- Ты принимала лекарства? – не обращая внимания, спрашивает он.
- Найл, ты сейчас же должен покинуть мою комнату! - шиплю на него.
- Значит, не пила, так и знал, - он качает головой. Встает с кровати и направляется к
небольшому столику, где стоит электрический чайник.
- Какого хрена, ты вообще притащил сюда свою задницу?
- Кэролайн, - я вздрагиваю от его голоса. Такой Найл всегда пугал меня. – Закрой свой
милый ротик и просто лежи, - сглатываю и хлопаю ресницами. Он наливает в чайник воды
и включает его, что-то достает из бумажного пакета, который принес с собой, потому что я
ничего не покупала в аптеке. Проходит около десяти минут, когда Найл возвращается к
моей кровати и ставит на прикроватную тумбочку чашку чая, стакан с водой и какие-то
таблетки.
- Выпей эти таблетки, они от температуры, а чай с малиной поможет от боли в горле. -
Удивленно хлопаю ресницами и смотрю на него.
- Зачем ты это делаешь? – прищурив глаза, спрашиваю его.
- Потому что забочусь о тебе. Потому что безумно тебя люблю и не хочу, чтобы ты болела.
- Говорит он таким тоном, будто я спросила, сколько будет дважды два.
- Ты… что? – мое сердце стучит так, что мне кажется, его стук слышен во всей комнате.
- Просто выпей, - говорит Найл. Я не могу перечить ему, поэтому выпиваю таблетки, а
после делаю несколько глотков чая.
- Ты сказал, что… - снова сглатываю подступающий ком к горлу, - любишь меня?
- Кэролайн… - Я пропустила тот момент, когда Найл снял куртку и ботинки. Он ложится под
одеяло позади меня, утыкаясь носом мне в макушку. Я слышу, его дыхание.
- Ты пахнешь малиной, - тихо говорит он. В этот раз не получается сглотнуть
образовавшийся в горле ком и по щеке скатывается слеза. Найл прижимает меня еще
ближе, оставляет поцелуй на моей щеке. – Не надо плакать, - шепотом говорит он. Но я не
могу вымолвить ни слова, я так давно хотела ощутить его. Его прикосновения, объятия, поцелуи, запах. Я хотела, ощутить его всего. И вот, сейчас, два чертовых года спустя он
лежит на моей кровати, обнимая меня. Всхлипываю и, вытирая слезы, поворачиваюсь к
нему лицом.
Смотрю на него. Его волосы отросли, и краска осталась только на кончиках. На щеках и
подбородке легкая щетина, а под глазами синяки.
- У тебя уставший вид, - шепотом говорю ему. Найл смотрит на меня, чувствую, как его
руки забираются мне под майку и ложатся на поясницу. Он прикрывает глаза на несколько
секунд.
- Я не спал неделю. Я не смог толком заснуть и просыпался через каждые три часа. Ты
выбежала из кабинета, и я почувствовал себя дерьмом. Кэр, ты должна меня выслушать.
- Я не хочу, Найл, я не хочу ничего слушать.
- Нет, - он морщится словно от боли. - То, что я сказал, правда. Моя бывшая настоящая
сука. Я выгнал ее тогда сразу же, но ты убежала слишком быстро, и я не знал, куда ты
едешь. Гарри не разговаривал со мной некоторое время. Мне с трудом удалось объяснить
ему, что было на самом деле.
- Что же было на самом деле?
- Кэр, пойми ты уже одну вещь. Я люблю тебя и мне никто не нужен. Я хочу только тебя, я
хочу тебя всегда и везде. Я хочу тебя даже сейчас. Я хочу обнимать и целовать тебя всегда
и везде. Я хочу, чтобы мы были вместе, это все что я прошу. Дай мне шанс наверстать два
потерянных года, - Найл говорит тихо. Он сливается в моих глазах из-за слез. Шмыгаю
носом.
- Ты никак не можешь меня хотеть прямо сейчас, - хихикаю сквозь слезы. – Никто не
