Принцесса (СИ) - Степанова Мария Игоревна

Юлька удивилась приглашению. Офис Мельницкого был в самом центре, в шикарном здании, украшенном новогодней подсветкой. Она была там несколько раз, и ей показалось, что это какой-то человеческий улей.

— Ой, не знаю… - она мялась, не зная, как вежливо отказать, — я не собиралась…

— Приезжайте ненадолго, наряжаться не обязательно, — Юлька услышала в голосе Кости просьбу, и, смирившись кивнула.

— Хорошо, только ненадолго.

Корпоратив был шикарным. На сцене пел кто-то знакомый, Юлька не могла вспомнить имени, шампанское лилось рекой. Она чувствовала себя неловко в простом шерстяном платье рядом с женщинами в вечерних нарядах, и уже сожалела о том, что согласилась, но вдруг почувствовала прикосновение. Полноватый мужчина средних лет, достаточно пьяный, чтобы подойти к незнакомке, приглашал на танец.

— Нет, извините, — Юлька развернулась, чтобы отойти и с размаху врезалась в другого человека. Она ойкнула и подняла глаза — это был Костя. Пьяный мужчина невнятно извинился и ретировался поскорее с глаз начальника.

— А со мной потанцуете? — спросил Мельницкий.

— Я не танцевала уже сто лет, — улыбнулась Юлька кривовато, — свадебный танец не считается.

— Я тоже, — Мельницкий протянул руку и не убирал ее, — давайте вспоминать вместе.

Юлька вложила свою руку ему в ладонь и пододвинулась ближе, позволив мужчине вести.

Лерка вышла из терминала и Юлька ахнула, глядя во все глаза на дочь. Она была такая… другая. Очень похудевшая, и от этого казалась выше ростом, в модном пальто, которого Юлька в ее гардеробе не помнила, с толстым шарфом вокруг шеи и с непокрытой головой в двадцатиградусный мороз. Лерка отстригла свои шикарные локоны, и теперь, с короткой стрижкой смотрелась очень взрослой.

— Мамуля! — Лерка подскочила, обхватила Юльку за шею, и прижалась. От нее пахло какими-то легкими духами, которые удивительно подходили Лерке. — Я ужасно соскучилась! Лютик, привет! Как жизнь молодая?

Илька распахнул объятия и обхватив любимицу, приподнял ее над полом.

— Или мне тебя теперь папой называть? — ехидничала Лерка.

— Здоровая вымахала, — добродушно проворчал Илька, — а какая была дурочка, такая и осталась!

Он выдвинул ручку чемодана и двинулся вместе с толпой из автоматических дверей аэропорта. Лерка повисла на Юлькиной руке и они так и шли, не отрываясь друг от друга.

— Лерочка, — заволновалась Юлька на улице, — а почему без шапки в такой холод?

— Потому что в Питере плюс два, — ответила Лерка.

Илька довез их до дома, высадил и уехал на работу. Лерка бродила по квартире, осматривалась, и вообще, вела себя как гостья. Юлька хлопотала на кухне, потом, заставив стол едой крикнула дочь, чтобы шла обедать. Лерка села на стул, оперлась щекой на руку и смотрела, как Юлька домовничает.

— Ты какая-то странная стала, — задумчиво произнесла она, — совсем другая. Готовить научилась…

— То же самое могу сказать про тебя, — улыбнулась Юлька и поставила перед дочерью тарелку с супом. — Ешь, худоба!

— Ты хоть счастлива с ним? — спросила Лерка позже, развалившись на разложенном диване.

Юлька кивнула.

— Знаешь, мне кажется, ты стала как он. Такая спокойная, медлительная.

— А это плохо?

— Может и не плохо, но мне кажется, что ты это не ты. С Андреем ты была другая, и это было заметно. Ты светилась, когда видела его. А с Лютиком…

— Лер, — Юльке было неприятно слышать такое от дочери, — мне казалось, что ты любишь Лютика…

— Мам, да я люблю его! Очень! Он клевый, и добрый, но, прости, мне кажется, он не для тебя.

— Ну, — Юлька поднялась, желая прекратить неприятный разговор, — время покажет. А теперь давай вставай, поехали, там бабушка уже с ума наверное сходит. И, между прочим, после твоего отъезда она усыновила твоего Фунтика и окончательно его избаловала!

Остаток дня они провели у родителей, а вечером, когда Илька наконец освободился, Лерка отказалась ехать домой, как ее ни уговаривали.

— Мам, отнекивалась она, — ну чего я поеду? У вас там и так места мало, еще и я. Поживу тут, бабуля будет рада!

Мама отчаянно закачала головой, и Юлька почувствовала подступившие слезы.

— Ну хорошо, — глухо произнесла она, стараясь сдержать горячие капли, — если хочешь — оставайся. Я завтра с утра приеду.

Она быстро оделась, и бросив "пока" вышла в подъезд. Всю дорогу в машине Юлька молчала, потому что открой она рот, то разревелась бы в голос. Илька, чувствуя настроение жены, вопросов не задавал, только поглядывал сочувственно. Дома они, изредка перебрасываясь фразами, поужинали, а потом, сославшись на головную боль, Юлька ушла спать, оставив Ильку в гостиной. Лежа в постели она слышала, как он стучит по клавиатуре и шуршит бумагами, и под этот монотонный звук незаметно уснула.

Проснулась она от поцелуев. Илька нежно касался волос, заправляя отросшие пряди за ухо, и целовал ее в шею. Юлька улыбнулась, повернулась к нему и подставила губы. Его прикосновения зажгли ее, и вскоре она сама уже тянулась к нему, прижимаясь к горячему торсу мужа. В постели им не нужны были слова, все происходило само, по наитию. Когда она, расслабленная и удовлетворенная, сидя сверху в позе наездника, упала к нему на грудь, Илька прижал ее к себе, перевернул и аккуратно уложил на подушку.

— Ну ты как? — спросил он, — сегодня лучше?

Юлька кивнула.

— Расскажи мне, что тебя расстраивает? — Илька лег рядом, подпер голову рукой и замер в ожидании.

Она не знала, о чем говорить. До вчерашнего разговора с дочерью ей казалось, что она счастлива безмерно. Но Леркины слова, словно ядовитая зеленая жижа, какую рисуют в комиксах, прожгла ее уверенность, и теперь, не желая этого, Юлька каждую свободную минуту, принималась анализировать. Она знала свою склонность к рефлексии, и боялась углубиться в этот никому не нужный анализ. Мало ли, что показалось девчонке, которая ничего не смыслит в отношениях.

— Да все хорошо, — улыбнулась она, — так, что-то накатило вчера. Лерка очень изменилась, ты же знаешь, как я на такое реагирую. Деловая стала, советы раздает. Самостоятельная!

— Да уж, — кивнул Илька.

— Они с Максимом расстались, — добавила Юлька.

— Да ты что?! — ахнул муж, — жалко, хороший парень…

— Ага. Говорит некогда ей с ним встречаться, а он требовал внимания. Не понимаю, чем она там занимается, что ей так некогда.

— Ну так учится наверно, — предположил Илька, — она ж у нас девка серьезная!

— Наверно, — кивнула Юлька.

Они еще поговорили о Лерке, и Юлька почувствовала с облегчением, что желание копаться в собственной жизни постепенно уходит, возвращая на место уверенность в себе и в жизни в целом.

— Ты сегодня занята? — спросил Илька, — у меня днем есть два часа, могли бы втроем пообедать где-нибудь.

— Ой, — махнула рукой Юлька. — у меня сегодня елка для девочек, никак не могу пропустить.

— Ну хорошо, — покладисто согласился Илька, — тогда я подберу тебя вечером.

Юлька кивнула. Она так и не научилась водить автомобиль, с одной стороны это было неудобно, а с другой, ей совсем не хотелось взваливать на себя еще и заботу о машине.

Они позавтракали и Илька отвез ее к родителям. Лерка еще спала, а мама суетилась на кухне, готовя для внучки блинчики с творогом на завтрак. Она положила два блинчика на тарелку, поставила перед Юлькой.

— Я завтракала, мам, — Юлька отодвинула тарелку, — лучше чаю выпью.

Она встала, взяла с полки свою любимую кружку с ромашками, налила чай.

— Ты какая-то бледная, — заметила мама, — то ли уставшая, то ли больная. Все хоршо?

— Все нормально, — Юлька отпила из кружки, — замоталась.

— И зачем тебе эта работа, — мама покачала головой, — Илюша хорошо зарабатывает.

— Мам, ты хочешь, чтобы я сидела дома? — Юлька с удивлением посмотрела на маму.

— Зачем сидеть? — мама говорила, а сама методично заворачивала в блинчики творог, — ездила бы к Лере почаще, девочку надо контролировать, занялась бы наконец продажей квартиры.