Я тебя ненавижу (СИ) - Рахманина Елена

В город въехал уже ночью, жаль было её будить, но мне нужно было её сейчас увидеть, убедиться, что с ней все в порядке.

Дверь оказалась не заперта, но я этому даже не удивился. Алена в некоторых вопросах была совершенно беспечной. Услышал странные звуки, исходившие из её спальни, и замер. Других вариантов не было. Сердце совершало глухие удары в груди, казалось, моя кровь сгустилась, медленно стекая по жилам и каждый шаг давался тяжелее предыдущего.

Остановился на пороге комнаты, дверь была распахнута, стучать не пришлось. На кровати Алена, а сверху Макс. Она замирает, увидев меня и упирается руками в его грудь, будто хочет оттолкнуть. Но это не насилие, все было добровольно. Мой взгляд цепляются за раскинутую одежду, его и ее по комнате, смятые простыни и пачку презервативов.

Кровавая пелена опускается на глаза, мозг коротит и мир заполоняют багряные тона. Сам не отдаю отчет своим действиям. Стаскиваю его за шкирку с кровати, с отвращением замечая напряженный член в презервативе, и наношу удары один за другим тому, кого другом считал. Единственным. Костяшки пальцев разбиваются, кожа лопается и кулаки омываются его кровью. А мне все мало. Мне хочется ее убить, а не его. Как и обещал когда-то.

Его тело сползает по стене безжизненным желе из костей, превращенных в труху. Он, к сожалению, не мертв, но без сознания. Очень медленно поворачиваюсь к ней, едва дыша. Она закуталась в одеяло и сползла на пол, зажимая лицо руками. Должно быть ей не хочется видеть и слышать, как я избивал её, черт возьми, ебаря.

Сжимаю одной пятерней ее за челюсть, так почти поднимая на ноги и встряхиваю, в ожидании, когда маленькая продажная дрянь, поднимет на меня глаза. Мои пальцы в крови, и они окрашивают её белую кожу, смешиваясь со слезами, что текут по щекам. А мне так хочется услышать хоть какое-то объяснение, я, наверное, принял бы на веру любые слова, скажи она сейчас что-то банальное, вроде: это не то, что ты думаешь, он меня подставил, заставил. Или как там еще оправдываются предательницы.

Но когда она поднимает веки, я вижу в ее глазах раскаяние, и оно убивает меня выстрелом в упор.

- Прости, - глухо шепчет.

Отпускаю Алену, убирая по пальцу с её лица, зная, что больше никогда не смогу прикоснуться к ней.

Глава 22

Спустя пять месяцев

XXIX Летние Олимпийские игры. Гонконг.

Прим. автора: место игр вымышлено.

В Китае мы находились уже несколько недель, чтобы привыкнуть к местной погоде перед играми, прийти в себя. Некоторые страдали акклиматизацией, но меня это не коснулось, я сразу приступила к тренировкам. Когда-то меня называли роботом, и сейчас именно им я себя и чувствовала.

В Чемпионате России я так и не приняла участие. Но и Настя его провалила, не войдя даже в пятерку. А я продолжала тренироваться несмотря ни на что, так будто это было единственное, что держит меня на земле. Просто чтобы унять боль. Когда занималась, впадала в какой-то транс, достигая забвения. Только я, снаряд и однообразные движения, которые оттачивала, добиваясь совершенства.

Данилевский говорил, что делать, показывал на ошибки, я его слушалась, повторяла, выполняла, а внутри была совершенно пустой, полой, без души и сердца. Заметила, что, когда слежу за дыханием во время тренировки, чтобы оно не сбивалось, а у меня не появилась паника, то мыслей почти не появляется.

Вне гимнастического зала, оставаясь наедине с собой, оказывалась из раза в раз в чистилище, которое было приготовлено специально для меня, поэтому у меня не было передышек и иного времени для отдыха помимо сна.

Данилевский видел мое состояние, а я начинала замечать в нем признаки человечности. Даже он не мог столкнуть меня в ту пропасть, в какую я загоняла себя в гимнастическом зале. Боль в мышцах, боль от синяков и содранных мозолей стала моим искуплением. Я была его идеальной ученицей, слушалась беспрекословно и ни разу не поставила под сомнения его решения. Теперь всё так, как и хотел мой наставник.

Одна из гимнасток, которую утвердили на Олимпийские игры, получила совершенно дурацкую травму, подвернув ногу. Пустяк, но у нее был надрыв связок, на восстановление требовалось время и подготовиться к играм на должном уровне она бы уже не успела. Так мое имя появилось в списках сборной России и меня отправили тренироваться на озеро «Круглое». Но я знала, какой огромный труд был проделан для этого Данилевским, он убедил главного тренера сборной, что именно я должна быть в команде.

Ни личной жизни, ни семьи рядом, ни учебы. Только гимнастика.

Взяла академический отпуск, планируя когда-нибудь продолжить обучение, либо, в крайнем случае, вновь подать документы в университет. Бабушка была со старшей сестрой в Америке, и мне оставалось общаться с ними только по скайпу.

Почти ничего не отвлекало меня в Китае. Разве что допинг-офицеры, которые ходили за нами по пятам. Ничего унизительнее сдачи анализов на допинг-пробы я не испытывала. Женщина могла в любое время заявиться после выступления, заставить выпить воды и ожидала моих естественных позывов, а потом стояла над душой, пока я голая справляла перед ней нужду.

У нас с Данилевским был уговор. Он не заставляет меня до выхода на помост давать интервью и отвечать на вопросы журналистов, а я после исполнения программы даю отчет только о пройденном этапе, но отказываюсь отвечать на вопросы о том, что я думаю про соперниц или свои шансы.

Моей целью было абсолютное первенство и призовые места на отдельных снарядах. Я реально оценивала свои возможности и могла взять золото в финале на бревне и брусьях.

Наша команда не была сильнейшей на этих состязаниях, поэтому, когда мы кое-как прошли квалификационный этап и не стали первыми в командном зачете, мало кто был удивлен.

- Алена, вы надежда России на этих соревнованиях, по результатам квалификации - сильнейшая гимнастка сборной, как вы думаете, есть ли шанс стать призером?

Глаза на секунды ослепляет свет камеры. Меня поймали репортеры сразу по результатам командного многоборья. Про себя мне оставалось только горько усмехаться тому, как быстро меняется мнение общественности. Еще вчера я была «девочкой на замене», а сегодня уже надежда сборной.

- Я не даю оценок, все покажут выступления.

Мой голос сух, на лице ни одной эмоции, и я знаю, что завтра в газетных очерках об Олимпиаде напишут о стервозном характере спортсменки, которая никогда не улыбается.

- Алена, а почему Вы всегда в бейсболке «СКА», а не в бейсболке сборной?

Этот вопрос был одним из самых популярных, после моей личной жизни. Сначала Данилевский очень злился, видя, как я упорно не желаю ее снимать, что неизменно приводило к скандалам. Все руководство требовало, чтобы мы с ног до головы были в фирменной форме сборной. Я объясняла, что надеваю ее на удачу, а спортсмены довольно суеверные создания, поэтому, в итоге, он все же отцепился от меня, махнув рукой со словами, что хорошо хотя бы это бейсболка российского клуба.

- Она приносит мне удачу, - из раза в раз отвечала я журналистам. Сказать правду на камеры, что она принадлежит моему любимому, и я обещала ему все мои победы, после того, что я сделала, было бы верхом лицемерия.

Из-за этого интервью, все упорно писали, что вероятно мой молодой человек член хоккейного клуба «СКА». Не знала смотрит ли Клим мои выступления. Почти не сомневалась, что нет. Каждый раз, когда читала подобного рода сплетни, мне становилось дурно. Впрочем, сам Клим вряд ли уже будет думать обо мне хуже. Да и не думает, скорее всего. Выжег мой поступок из его сердца всю любовь. Наверное, так лучше, я жить не могу без него, но может у него получится?