Невеста на полставки (СИ) - Рымарь Диана

Пока слушаю этот бред, ко мне подсаживается другой дядя и начинает подливать рюмку за рюмкой.

— Нет уж, с меня хватит, и так хороший… — бурчу угрюмо.

Замечаю, что в зал возвращается Снежана, только почему-то без моей ненаглядной. Смотрю в ее раскрасневшееся, искореженное злостью лицо и вдруг понимаю — она совершенно на мою Златку не похожа. Моя Златка — светлый, добрый человек, а это лишь пародия, причем со взглядом убийцы. Ночью приснится, просто так не отмашешься.

Да, не повезло отцу с избранницей.

Тот, впрочем, никаких разительных перемен в своей будущей благоверной не замечает. Идет ей навстречу, они о чем-то напряженно спорят, и девчонка спешит на улицу, на ходу доставая из сумочки пачку сигарет.

— Артём, а вот если бы я решил выучиться на этого вашего… как его… SMM-щика… Как ты думаешь, дело бы пошло? — продолжает клевать мне мозг дядя.

«Дорогой мой, ты же даже толком не знаешь, с какой стороны к компьютеру подойти, куда уж тебе в SMM-щики…»

Когда я был маленьким, дядя меня очень даже восхищал, ведь он торговал игрушками и детскими книгами, у него был процветающий магазин. Сейчас, когда люди в большинстве своем предпочитают заказывать вещи в интернете или же отовариваются в крупных детских магазинах, его бизнес тихо-мирно умирает, и он понятия не имеет, как его наладить. Может быть, я и мог бы ему помочь, но, черт подери, его магазин — не моя ответственность, а сам он только и знает, что критикует мою работу, либо сообщает, что смог бы не хуже меня. Я не против — пусть делает, что я ему каждый раз и отвечаю.

Минуты бегут, а моей драгоценной всё нет и нет. Решаю, что она сидит в дамской комнате слишком долго и иду прямиком туда. Долго стучу, оттуда вываливается стайка девчонок, удивленно на меня смотрят.

— Вы не видели там блондинку в черном платье?

Те качают головами и уходят. Я же стою на месте, как последний баран, потом на всякий случай заглядываю туда, слышу вскрик какой-то нервной дамы, высовываюсь обратно в коридор. По дороге в зал достаю телефон, хочу позвонить Златке, и вдруг вижу ее выходящей из какого-то подсобного помещения.

— Что ты там делала? — спрашиваю строго.

Она держится рукой за левое запястье, нервно подпрыгивает, увидев меня.

— Я… — мычит она, и тут из того же помещения показывается отец.

— Что, вашу мать, тут происходит? — рычу на них обоих.

Злата бледнеет.

— Тём, мы просто говорили…

— О чем тебе с ним говорить?

Хватаю Злату за руку и заставляю показать то место, которое она так усиленно трёт. На запястье добротный такой красный след, стопроцентно будет синяк.

— Откуда это? — спрашиваю. — Отец, это ты? Ты что с ней сделал?!

— Неудачно схватил… — оправдывается он. — Я не хотел… я ж не виноват, что у меня пальцы сильные! У нее кожа, небось, чуть дотронешься — и синяк!

Его ответ меня еще больше взвинчивает.

Златка — не хрупкая неженка. Точнее, сама-то девушка, может, и неженка, а вот ее кожа — нет. За полгода совместной жизни я по-всякому успел ее потрогать. Обычно это проходило для нее без последствий, и лишь раз, уж очень увлекшись, я схватил ее за ягодицу так, что остались красные отметины, прямо как сейчас. Наутро на попке виднелись ощутимые синяки, за которые она потом меня долго ругала.

— Ты думаешь, я не знаю, как ее надо схватить, чтобы остался синяк? — рычу на отца.

И тут в памяти всплывает момент, когда я видел у Златки точно такие же отметины на том же самом месте. Случилось это в ту самую ночь, когда мы с ней решили жить вместе.

Едва эта мысль появляется в моем мозгу, тут же задаю вопрос:

— Злата, в ту ночь, когда ты ко мне вернулась, ты еще сказала, что тебе поставили синяк в метро, на самом деле это сделал отец?

Девушка бледнеет. Отвечать ей, в принципе, уже не нужно, читаю ответ у нее на лице.

— Какого черта, отец! Зачем ты к ней приходил?

Тот молчит, и Злата тоже молчит. А я вспоминаю, как утром того же дня жаловался папаше на то, что мы со Златкой не вместе…

Мое сердце начинает биться так громко, что я натурально начинаю его слышать, причем возникает ощущение, что бьется оно уже не в груди, а где-то в районе горла:

— Злата, это мой отец убедил тебя ко мне тогда вернуться? — спрашиваю на выдохе.

— Он угрожал, что сдаст меня дяде Улдану… — сознается она тихо.

— Но это же глупость! — трясу головой. — Я с ним разобрался!

— Теперь я это знаю! — восклицает она, — А тогда не знала…

И тут мое сердце замирает, забывает, что нужно биться.

— Скажи, а ты вернулась бы ко мне тогда, если бы не угрозы отца?

Она морщится, будто ей насыпали в рот лимонной кислоты.

— Не знаю, тогда я была на тебя очень зла…

Лучше бы она сейчас промолчала, вот просто взяла бы — и ничего не ответила. Ведь пока не знаешь наверняка, есть шанс, что ты ошибаешься…

Как законченный садомазохист, продолжаю пытать себя и ее:

— Как же все эти признания в любви по десять раз на дню? Вранье, да?

Последний вопрос произношу уже утвердительным тоном.

Физически чувствую, как добрая часть моей души умирает.

Примечание:

SMM-щик – SMM-специалист, основная деятельность которого заключается в продвижении бренда в социальных сетях.

Глава 79. Постапокалипсис

Тогда же:

Злата

— Зачем ты цепляешься к тем признаниям в любви? Это же было тогда, а сейчас всё по-другому! — говорю это и понимаю, что мои слова уже не имеют никакого значения.

Мой Энгрин словно превращается в какого-то холодного робота.

— Артём, приди в себя! — кричу на него.

— Я, кажется, только сейчас в себя и пришел… — вздыхает он, смотрит на меня отрешенным взглядом. — Ты не переживай, Злата! За то, что мы с тобой расстанемся, тебе ничего не будет. Никакой дядя за тобой не приедет, ты в безопасности, как я тебе и обещал когда-то… Можешь спокойно жить своей жизнью, ты свободна!

До меня не сразу доходит смысл сказанного.

— Чего? — мой голос в буквальном смысле переходит на ультразвук. Прокашливаюсь, пытаюсь продолжить нормальным тоном, но не могу. — Ты больной? Мне не нужна никакая свобода, я с тобой быть хочу!

Он словно не слышит. Гнет свою линию:

— У меня никогда не было искренних отношений, таких, чтобы по любви. Я думал, с тобой так… Я ошибался… Прощай, Злата!

Нервно сглатываю, смотрю на него с обалдевшим видом.

— Ты что такое говоришь! Какое прощай? Ты сбрендил?!

Пытаюсь броситься к нему, обнять, прижаться, а он вытягивает вперед руку, не подпускает к себе.

— Артём, милый! Ну послушай! Пожалуйста!

Делаю новую попытку его обнять, но он опять не дает. С силой меня от себя отталкивает, разворачивается и уходит. Не падаю только потому, что рядом со мной стоит его отец. Он поддерживает меня, шипит на ухо:

— Беги за ним, дура! Натворила дел…

Но я и без его подсказки побежала бы.

Спешу следом, проклинаю свои каблуки. Хочу схватить Артёма за руку до того, как он выйдет из ресторана. Но он шагает очень быстро, слишком спешит. Не успеваю, зову его, но он даже не оборачивается, выходит на улицу. Я бегу следом, вижу, как он садится в одно из припаркованных у ресторана такси.

Неверящим взглядом провожаю отъезжающую машину. Бросаюсь к соседней, сажусь на заднее сидение.

— Девонька, ты чего голая выскочила? Чай не лето! Случилось что? — спрашивает меня пузатый водитель.

Тут понимаю, что мое пальто осталось в гардеробе. Я в платье без рукавов в холодный мартовский вечер, кожа покрыта пупырышками, прямо как поверхность огурцов, а я даже не замечала, пока не сказали. Ну и бог с ним, возвращаться за верхней одеждой не буду, не до того.

— Случилось! Случилось! — твержу водителю. — Езжайте за той машиной! — хочу указать на такси Артёма, но оно уже скрылось за поворотом. — Мамочки!

— За какой машиной? — не соображает водитель.