Хулиганка и бунтарь (СИ) - Килеева Виктория

— Не надо.

— Дай телефон, я сказала. Пусть она немножко поревнует — может, хоть на что-нибудь решится…

Хордин на секунду задумался, и телефон оказался в руках у Кати. К несчастью, та была в ударе:

— Алло, с кем теряю честь?

Андрей тотально побледнел.

— Положила трубку. Скукота. — Хетцер вернула ему мобильный.

— Зря ты так.

— Почему? Что меня ждёт? Выстрел в голову? — засмеялась Катя и, как пистолетом, ткнула указательным пальцем в свой висок.

— Настя не любит шутить…

— Хоть в чём-то вы похожи.

— Я серьёзно, она ревнивая и мстительная, — забеспокоился Андрей. — Я ещё не знаю, на что она способна, но своей сестре она до сих пор не может простить разбитой кружки, хотя прошло больше года. Что уж говорить про моё свидание с другой девушкой?..

— Хорда, хватит. Лучше расскажи что-нибудь интересное, только не занудствуй.

— Я не смогу расслабиться, зная, что она теперь в курсе. Катюш, я пойду.

— Ну так иди же! — не выдержала Катя.

— Я не могу уйти, когда ты такая.

— Меня твоя неопределённость определённо бесит. Либо иди, либо оставайся. Сделай уже решительный шаг в какую-то сторону — хватит метаться, не будь кюхлей!

— Кем?!

— Неважно.

Андрей застыл на месте, не смея подняться.

— Больше всего на свете я хотел бы остаться с тобой. Но я должен уйти. Извини. Я не могу с ней так жестоко…

— Но она ведь может! Судя по твоим рассказам, Настя не очень-то заслуживает сострадания.

— Она очень несчастна…

— Думаешь, ты сделаешь её счастливой? — насмешливо спросила Катя.

— Я могу хотя бы попробовать.

— И благородства ради загубить свою судьбу?

— У неё, кроме меня, никого больше нет. И, возможно, уже не будет.

Катя грустно улыбнулась.

— Моё счастье не в тебе, Андрей, так что иди. Если тебе удастся её осчастливить, я буду за вас только рада.

Холод правды выжег последние сомнения.

— Ты не обидишься?

— Нет. Я же тебя не люблю.

— А если бы любила?

— А если бы любила… в твоей жизни уже давно не было бы ни одного Волкодава.

Андрею оставалось об этом только мечтать. Он неохотно поднялся.

— Ну я пошёл?

— ИДИ!

— Ты позвОнишь?

Катя заныла, как от зубной боли.

— Сижу в пальте, играю на пианине, пью чёрное кофе, за всё уплочено — ведь это твоё день рождение!

— Ладно-ладно, я понял, что ты филолог… — вздохнул Андрей.

— ПозвонИшь! Сколько раз тебе повторять — позвонИшь! Иначе я тебе вообще звонить не буду.

Но в этот момент позвонила Настя. Андрей был опрометчив и ответил.

— Ты где был?! — прорвался крик. — Ты был не на работе, а с девушкой — я слышала!

— Я и сейчас с ней. Её зовут Катя. Мы с ней общаемся… иногда.

— Что значит «общаемся»?!

— Мы познакомились ещё до тебя. Мы просто друзья, она не видит во мне мужчину и только что снова об этом сказала.

Катя сотрясалась от хохота.

— Ну ещё бы, — согласилась Настя. — Я бы очень удивилась, если бы она видела в тебе то, чего нет.

Андрей сжал челюсти.

— Настя, ты говоришь обидные слова, а обвинять меня не в чем. Я просто сижу в кафе с подругой. Сегодня Восьмое марта, а ей было плохо и одиноко…

— ВРАНЬЁ, МНЕ ХОРОШО! — оскорбилась Катя. — Не будь трусом, хватит сваливать всё на меня!

— Чё она там орёт? — напряглась Настя.

— Она орёт, что ей уже хорошо.

— И что ты сделал, чтобы ей стало хорошо?

— Ничего, мы просто друзья, говорю же. Я что, не имею права поздравить знакомую с праздником?

— Ага, теперь я уже только знакомая… — веселилась Катя, хоть и выглядела разочарованной.

— Вот именно! — процедила Настя. — Сегодня Восьмое марта, и ты должен проводить его со мной.

— Но я и так к тебе собирался, — оправдывался Хордин, пытаясь одновременно уследить за сменой настроения обеих девушек: посредством глаз — за Катей и с помощью ушей — за Настей. — Не волнуйся, я скоро приеду.

— Можешь не приезжать!

— Настя, это такие мелочи, хватит истерить.

— После неё ты мне не нужен!

— Тогда и ты мне не нужна, — вырвалось у Андрея.

Он спохватился и хотел уже было извиниться, но внезапно-восхищённая Катина улыбка остановила его, ободрила, толкнула на большее…

— Что?! — опешила Настя.

— Мне надоели эти ненормальные отношения, — вдохновенно продолжил Хордин. — Ты цербер, айсберг, ледышка. Ты только берёшь, ничего не давая взамен. Издеваешься, не ценишь, оскорбляешь. Хватит.

Лишь бросив трубку, Андрей осознал, что натворил.

«Зачем я это сделал? Зачем я это сделал?! С Настей было хоть что-то. А с Катей… ничего. Или нет?..» — пусть тускловато, но забрезжила надежда.

— Вот и всё. Я только что расстался с Настей.

Катя искренне зааплодировала.

— Я очень рада, что хотя бы восьмого марта ты проявил себя как мужчина!

— Правда?

— Я горжусь тобой, друг!

Надежда не оправдалась.

— Я всё равно только друг?

— А кто ещё?.. — Катя поднялась из-за стола. — Адьё!

— Но я ведь сделал это для тебя! — возмутился Андрей.

— Считай, что сделал это для себя.

— Но я тебя люблю!

— И что, я теперь тебе чем-то обязана? Пока! Спасибо за скейтборд, я позвоню. — И Катя улетела прочь.