Хочу быть твоей (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

И теперь, сидя в кухне и слушая еще раз Катин рассказ, я думал только о том, что Вика уехала. Испугавшись за меня, решила пожертвовать собой. Блядь! Да мало ли что он мог ей наболтать, верить всему вот так, беспрекословно… Зазвонил телефон, я схватился за него, как за спасение. Смиренский.

— Ребята из охранного агентства, принадлежит оно Минаеву Владиславу Дмитриевичу. От него они работали или их кто-то нанял, сказать не могу. Нужно время.

— Не нужно, — вздохнул я, — нарой мне на этого Минаева все, что сможешь. Сроки поджимают.

— Хорошо.

Повесив трубку, я уставился в стену. Итак, вроде сходится. Значит, Минаев был любовником Вики, но что-то у них не сложилось. Настолько, что она от него сбежала. Слишком странно. Что мешало парню приехать сюда и просто прийти к ней? Или увезти силой, если уж на то пошло? Вика, как я понял от Кати, была удивлена только поначалу, скорее самим фактом появления этого Минаева. Выходит, такое поведение для него норма? Что у них там за отношения?

Я почувствовал нарастающую злость, только представив, что Вика и этот Влад вместе, что у них своя жизнь, а ведь она была, и история своя есть, и мотивы почти наверняка имеются для такого неадекватного поведения. Но теперь она моя. Моя! И я не собираюсь ее отдавать.

Я покачал головой, в очередной раз закуривая. И как умудрился так вляпаться? Закрутил роман со скромной училкой, а по итогу… Готов бросаться на амбразуру ради вздорной девчонки. Влюбился на старости лет, блин. Ладно, некогда рассиживаться. Если я прав: Вика сейчас едет в Питер. Для отъезда у меня все готово, но нужно поговорить еще раз с Жильцовым. Что знает обо мне Минаев и откуда. Совершенно не хочется вновь оказаться в родных краях, встречаться с кем бы то ни было нет никакого желания. Два года назад я увез оттуда Ангела, и тогда же сбежал Серега, буча там поднялась нехилая. Ведь уже все поделили между собой, нет бы взять и забыть. Столько лет прошло. Я нахмурился, невольно вспоминая те дни, снова потер лицо руками. Будем надеяться, повторения не будет. Ни для кого. Тогда я бросил Ангелину, сбежал, не взяв с собой, сломал ей жизнь… В этот раз я не отступлю.

Я звонил Жильцову, морально готовясь к тому, что он меня пошлет, ну и к осаде его дома, соответственно. Нужно было узнать, чего ждать от жизни, а без него не складывалось. Но мужчина удивил, потому что согласился сразу, сказал, что будет в «Джиге» минут через пятнадцать. Я гнал в ресторан, так и норовя не вписаться в очередной поворот. Что это, подстава? С чего вдруг он пошел на уступки?

В «Джиге» я был через семнадцать минут, Жильцов сидел за столом, успев сделать заказ. Официантка расставляла приборы. Бросив ей:

— Эспрессо, — я уселся напротив мужчины. Он рассматривал меня с насмешливой ленцой. Напомнить ему, что ли, что копия компромата у меня еще есть? Чтобы не расслаблялся. Впрочем, я не в выигрышной ситуации сейчас.

— Что, сбежала твоя Вика? — усмехнулся Жильцов, складывая на груди руки. Я посмотрел тяжелым взглядом.

— Минаев вас подкупил? — задал вопрос. Мужчина усмехнулся.

— Не подкупил, а предложил более чем выгодные условия сотрудничества. В Питере он не последний человек, такими не разбрасываются.

— Настолько, что вы не побоялись даже историю с компроматом вытащить на свет?

Жильцов продолжал меня разглядывать. Неприятный тип, но стоит признать — сила в нем чувствуется. Иначе бы он не пробился так высоко.

— Хочешь на чистоту? — вдруг спросил он и продолжил, не дожидаясь ответа, подтверждая мои мысли, высказанные Вике. — Я не рассчитывал на то, что флешка всплывет. Этот мальчишка, курьер, клялся, что спрятал ее в чертовом дупле, он был напуган, и сколько его ни обрабатывали, твердил, как заведенный, что флешка должна быть там. В конце концов, я ему поверил, решил, какой-нибудь подросток нашел флешку. Как идиот, ждал информации в сети, но ничего не произошло, и я успокоился. Пацан мертв, купивший компромат тоже. Флешку, скорее всего, почистили, особенно не вникая. Но парнишка оказался хитрее всех нас.

Тут принесли заказ, я молча ждал, пока официантка удалится.

— Тем не менее, раскрывать информацию о компромате — рискованно, — заметил, сделав глоток кофе.

— Твоя девчонка весь город обегала по наущению Давида, все, кто забыл, вспомнили историю двухлетней давности. Чтобы узнать о компромате, достаточно было местные сплетни послушать.

Жильцов хоть и говорил недовольно, но был спокоен. Принялся за еду, я размышлял, как лучше подступиться к вопросу о себе.

— Долго вы работали с Корниловым-старшим? — спросил в итоге. Жильцов усмехнулся.

— Ты на разговор по душам рассчитываешь? Мы с тобой вроде друзьями не заделывались. Или расскажешь в ответ, как взорвал машину своего друга?

Врасплох он меня не застал, да и не пытался. Мы оба, кажется, понимали, что тайна таковой уже не является.

— Минаеву вы рассказали обо мне? — спросил спокойно.

— Нет. Честно сказать, я тебя не сразу вспомнил. Только когда Давид деятельность развел, мысли о компромате зацепили воспоминания о Корнилове. Тебя я только на фотографиях видел, но узнал-таки. Пробил информацию, использовать не спешил, ждал удобного случая. Как видишь, он не представился.

— Хотите сказать, Минаев сам раскопал данные обо мне?

Жильцов пожал плечами, отодвигая тарелку и промокая рот салфеткой.

— А он, значит, раскопал? Молодец, старательный. Может, кто-то навел его на нужную дорожку. Но это был не я. Зачем дарить не пойми кому информацию, которая мне самому может быть полезна?

Я усмехнулся, отставляя чашку.

— Намекаете на то, что я у вас в руках?

— Отдай мне копию компромата и дуй в Питер, — сказал вдруг Жильцов, — поиграй в прекрасного принца, спаси девчонку из лап дракона.

— Да вы романтик, — я даже присвистнул.

— Пользуйся, пока я добрый.

— А с чего вдруг такое проявление щедрости? — все же задал вопрос.

Жильцов, отсчитав несколько купюр, бросил их на стол, не дожидаясь счета.

— Считай, что у меня сегодня хорошее настроение, — поднявшись, он покинул ресторан, а я проводил его долгим взглядом. Парадоксально, но сейчас я чувствовал к нему что-то вроде уважения. Это, конечно, не отменяет того факта, что он шагает по головам и легко расстается с чужими жизнями, но… Но он сейчас показался не такой конченной скотиной, как я о нем думал. И причин такому поведению я найти не мог. Официантка, убирая со стола, поинтересовалась, буду ли я еще что-то заказывать. Я покачал головой и позвонил Салагиадзе. Он был в ресторане, так что через пять минут я входил в его кабинет. Если он и хотел что-то узнать, то скрывал это, хотя смотрел с любопытством. С ним был Грачев, я успел свести знакомство с мужчиной несколько дней назад.

— Вика уже покинула город, — сказал я, Салагиадзе кивнул.

— Мои ребята дежурили у дома, проводили до выезда из города.

Я бросил быстрый взгляд. Он решил, Вика уехала с этим парнем по нашему плану, ничего не заподозрил… Даже не знаю, хорошо это или плохо. Выспрашивать подробности не хотелось, чтобы на поднимать смуту, хотя его парни могли номер машины запомнить… Впрочем, я и так знаю, что к чему, пусть Салагиадзе спит спокойно и не думает, как можно использовать новые обстоятельства себе на пользу.

— Я тоже скоро уезжаю, — сказал в ответ.

— Все прошло нормально? — спросил он все-таки.

— Да, — рассказывать я не собирался, но обратился к нему с вопросом. — Что ты знаешь о Жильцове?

Давид, вздернув брови в удивлении, задумался. Непроизвольно поморщившись, ответил:

— Ничего хорошего. Но у нас своя история, он убил моего друга, Тимофей. Я априори не могу думать о нем хорошо.

Друг Салагиадзе — тот, кто выкупил компромат. Все понятно, конечно, но вряд ли он действовал из лучших побуждений, хотел прижать Жильцова, урвать свой кусок. Салагиадзе не объективен или не хочет таковым быть. Ему приходится мириться с ситуацией, потому что он ведет свой незаконный бизнес в этом городе. Смиренского, что ли, попросить разузнать больше?