Галина Куликова - Милая неженка
– Если честно, я твою тетю боюсь, – вздохнула Ника.
– Да уж, характер у нее фельдмаршальский, ее все боятся. Даже я чуточку побаиваюсь. Иногда.
– Но с другой стороны, мне, конечно, ужасно льстит, что она согласилась взять меня к себе.
– А вот я не уверен, что сильно рад такому повороту дела, – покачал головой Иван.
– Почему? – растерянно спросила Ника, которой было известно, что Клара обратила на нее внимание исключительно с его подачи.
– Потому что отлично помню, как ты забросила меня, когда Оскар по уши загрузил тебя работой. Мне приходилось молить тебя о встречах, а на свидания ты приходила с фотоаппаратом наперевес. Вот я и думаю: правильно ли сделал, что познакомил тебя с теткой? Вдруг мне это выйдет боком?
– Не выйдет, – засмеялась Ника. – Я, конечно, натура увлекающаяся, но ты у меня все равно на почетном первом месте. А вот кого мне действительно жалко, так это Яна Сигизмундовича – ему без меня будет трудно. Я сегодня, наверное, в последний раз на него работаю.
– Кстати, а кого мы будем щелкать?
– Одну вредную старушку по имени Ада Павловна, – сказала Ника и сильно смутилась. Она живо припомнила день, когда впервые фотографировала «старуху Шапокляк» – в тот раз вместе с ней на бульваре был Юрий. Он вызвал живой интерес дотошной Ады Павловны тем, что назвался «поклонником таланта Вероники Малышевой».
«Теперь эта бабуся наверняка захочет узнать, кто такой Иван, – растерянно подумала Ника. – И потом, чего доброго, вспомнит про Юрия. Не то чтобы здесь была какая-то тайна, но ситуация все равно складывается не слишком приятная. Ну да ладно, чего уж там. Не прогонять же из-за этого Ивана. А вот интересно, кем он представится, когда Ада Павловна пристанет к нему с вопросами?»
– Откуда ты знаешь, что старушка вредная? – поинтересовался Иван. – Тебе уже доводилось иметь с ней дело?
– Доводилось, – кивнула Ника, – и с Себастьяном тоже.
– Себастьян – это ее муж?
– Это огромный сенбернар с очень умными глазами. А мужа хозяйки зовут Спартак Геннадиевич. С ним я пока не знакома, хотя сегодня он тоже должен прийти на съемку.
Лихой порыв ветра поднял со скамейки горстку пестрых листьев и погнал их по дорожке, кружа и заметая. Ника проследила глазами за разноцветной каруселью и вздрогнула от неожиданности: по бульвару прямо к ним деловитой походкой направлялся Оскар. Иван, который мигом уловил Никино напряжение, шагнул вперед и крепко взял ее за руку. Та взглянула на него с благодарностью и сразу почувствовала себя увереннее.
Однако, когда мужчина подошел поближе, стало ясно, что Ника ошиблась – это был вовсе не господин Данцевич. Издали незнакомец действительно напоминал Оскара и осанкой, и манерой держаться, но вблизи оказался моложе, а в коротко остриженных волосах не было ни намека на седину. Хотя в чертах его лица угадывалось сходство со знаменитым фотографом, зато ростом он был явно повыше, а в плечах пошире.
– Это не он, – одними губами прошептала Ника, но Иван ее услышал.
– Не Оскар? – удивленно переспросил он. – А кто же?
Ника не успела ничего ответить, потому что как раз в этот момент мужчина остановился напротив и расплылся в вежливой белозубой улыбке.
– Добрый день, рад вас видеть, – сказал он с акцентом, который сразу выдал в нем иностранца. – Вы Вероника Малышева, я прав?
Ника утвердительно кивнула и тоже поздоровалась. Иван, не сводя с незнакомца пристального взгляда, отделался легким кивком.
– Как это очень хорошо, что я застал вас, – продолжая широко улыбаться, заявил мужчина. По-русски он говорил довольно бегло, хотя иногда путался в ударениях. – Я приходил в ваше студио, и девушка сказала мне, что сейчас вы работаете на свежем воздухе.
Ника хранила молчание, не особо понимая, кто этот человек и что ему от нее нужно. Если бы рядом не было Ивана, она бы, наверное, смутилась. Но тот стоял, прижавшись к ней плечом, и от этого на душе у Ники было спокойно и даже радостно. Она с любопытством смотрела на незнакомого мужчину и терпеливо ждала продолжения. Тот не заставил себя упрашивать.
– Разрешите мне представиться, – сказал он, доставая из внутреннего кармана распахнутого плаща глянцевую визитку. – Артур Данцевич, арт-дилер.
– О, так вы все же родственник Оскара? – не удержавшись, воскликнула Ника. – Вы его… Брат?
– Это правильно, я его младший брат.
– А Оскар… С ним все в порядке? – с опаской поинтересовалась Ника.
– С ним все о’кей, – успокоил ее мистер Данцевич, – сейчас он в Америке. Как вы можете видеть, я тоже живу в Америке, – указал он на карточку, – а в Москву пришел… приехал по бизнесу. Этот бизнес я хочу делать с вами, мисс Малышева. Не можем ли мы с вами поговорить? Приватно.
Мистер Данцевич выразительно посмотрел на Ивана. Тот, в свою очередь, покосился на Нику и, заметив, что она отрицательно качнула головой, твердо заявил:
– Мисс Малышева, как вы изволили выразиться, моя невеста. Поэтому все, что вы собираетесь ей сказать, можете спокойно говорить в моем присутствии.
– Совершенно верно, – поддакнула Ника. От слова «невеста» ей стало ужасно весело, и ее губы сами собой расплылись в счастливой улыбке.
Мистер Данцевич немного помолчал. Он разглядывал Ивана с видом миллионера, прикидывающего, дать ли попрошайке милостыню или вызвать полицию. Но тот был абсолютно невозмутим, из чего американец сделал вывод, что оставлять их наедине он не собирается.
– В таком случае мы не могли бы пойти в какое-то хорошее место? – предложил мистер Данцевич. – В какой-то ресторан? Мое дело деликатное, его нужно обсуждать в спокойной тишине.
Ника невольно вскинула руку и посмотрела на часы. Хотя брат Оскара ее ужасно заинтриговал, отменить фотосессию она никак не могла. Она старательно объяснила Артуру, что в настоящий момент находится на работе и поговорить с ним о деле сможет не раньше, чем через полтора часа. Однако побоявшись, что за эти полтора часа попросту умрет от любопытства, она попросила господина Данцевича хотя бы в общих чертах обрисовать суть проблемы прямо сейчас.
Тот неуверенно огляделся по сторонам, видимо, прикидывая, насколько данная обстановка соответствует важности предстоящих переговоров, но потом согласился, хотя и не слишком охотно. Предложив всем присесть, он первым опустился на скамейку, и Ника с Иваном послушно последовали его примеру.
– Сначала я хотел бы извиниться перед вами за Оскара, – начал американец, предварительно тщательно откашлявшись.
– За то, что он исчез, не попрощавшись? – уточнила Ника.
– Если вам угодно, то за это тоже. Но главное, за весь тот фарс, который он перед вами разыграл.
